 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
уже определенный статус в академической науке, но не сделавшихся от этого менее загадочными.
Прежде всего речь идет о гипнозе.
... Двадцать три года тому назад, в физиологической лаборатории 1-го Московского
медицинского института, расположенной на базе клиники нервных болезней, мы принимали
американского гостя - специалиста по изучению сна. Он провел месяц в лаборатории, принимая участие
в исследованиях и обсуждениях научных проблем, и лишь незадолго до возвращения в США признался
мне в истинных целях своего визита. Интересовали его не наши исследования сна, которые начались
незадолго до этого и еще не привели ни к каким серьезным открытиям, а контакты с советскими
парапсихологами, не признанными академической наукой. И, рассказав о нескольких своих встречах,
доктор Макс Тот внезапно спросил меня: "Хотите познакомиться с очень сильным гипнотизером,
Владимиром Райковым?" По молодости лет я не очень беспокоился о своей научной репутации.
(Впрочем, и в дальнейшем я не очень за нее опасался, иначе никогда не решился бы опубликовать
несколько ныне международно признанных, а в тот период очень спекулятивных идей). Я встретился с
Райковым, послушал его и посмотрел некоторые его эксперименты, о которых речь пойдет ниже, и
уговорил заведующего нашей лабораторией пригласить Райкова выступить у нас с докладом. Владимир
Леонидович пришел в сопровождении нескольких своих испытуемых и для начала предложил провести
их неврологическое обследование. Я и мои коллеги убедились, что у испытуемых нет никаких
признаков отклонения в работе мозга. А затем произошло нечто в высшей степени необычное. Райков
ввел испытуемого в состояние глубокого гипноза и произнес "магическое заклинание": "Тебе два дня".
Произнесенное громовым голосом, напоминающим рыканье льва, это заклинание произвело
поразительное действие: у испытуемого появились неврологические рефлексы новорожденного
(отсутствующие у взрослых людей), раздался плач, напоминающий плач грудного младенца и, что самое
удивительное, появились плавающие, некоординированные движения глаз. Когда мы приподняли
испытуемому закрытые веки, мы обнаружили, что один зрачок смотрел прямо на нас, тогда как другой
уплыл далеко вверх. Здоровый человек не в состоянии произвольно распорядиться так своими глазами,
и вообще законы неврологии не предусматривают возможности такой дискоординации взора: это
бывает в норме только у младенцев, до формирования всего нервного аппарата регуляции взора.
При этом отмечалась неспособность фиксировать взор на поднесенном к лицу ярком предмете.
Одновременно регистрировался спонтанный или вызванный сосательный рефлекс. Картина
дополнялась веерообразным расхождением 2-5 пальцев стопы, разгибанием большого пальца стоп, т.е.
характерными для младенцев разгибательными стопными рефлексами. После завершения эксперимента
наступала спонтанная амнезия на весь период гипноза. Некоторые сходные феномены при внушении
новорожденности получены также Г. Лозановым.
Наблюдая столь необычную картину, необъяснимую с точки зрения классической неврологии, я
мог бы заподозрить, что сам подвергаюсь гипнотическому внушению, если бы все перечисленные
феномены не были зарегистрированы фото- и кинокамерой. Эти феномены не только не поддаются
произвольному воспроизведению, но и вообще никак не отражены в сознании и исчезают в процессе
онтогенеза задолго до становления сознания и развития речи, а между тем у высокогипнабельных
субъектов они воспроизводятся в гипнотическом состоянии посредством вербальной инструкции.
Я, после встречи с Райковым, был уже морально готов к такому удару по моим неврологическим
представлениям, но для моих коллег это было весьма тяжелым переживанием. Некоторое время они
сидели с совершенно обалделыми выражениями лиц, а затем кто-то робко спросил Райкова, как может
объяснить он этот интересный эксперимент. И Владимир Леонидович, ничтоже сумняшеся, принялся
говорить.
Разумеется, он ничего не мог объяснить, ибо и сейчас, спустя почти четверть века, мы только с
трудом приближаемся к самому общему пониманию этих феноменов. Но Райков принялся уверенно и
весьма поверхностно манипулировать некоторыми достаточно примитивными представлениями о
работе мозга, которые в тот период предлагались студентам. Через пять минут стало очевидно, что у
него нет объяснений.
И тогда мои коллеги вздохнули с облегчением: "А, так он же ничего толком не знает... Стоит ли
тратить время?" Разумеется, я не мог упустить такой случай.
- Коллеги, - сказал я, - ваша реакция напоминает мне старый английский анекдот: "Джим, я
