 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
регулярной практики и самодисциплины.
5. Пациенты не прислушались к своим эмоциональным потребностям. Их поведение продолжает
быть направлено на саморазрушение, и организм напоминает им о необходимости обратить внимание в
первую очередь на эмоциональные потребности и здоровье.
Этот список, безусловно, далеко не исчерпывает всех возможных вариантов, и, для того чтобы
выяснить значение каждого конкретного рецидива, может быть очень полезна помощь психотерапевта.
Однако без активного участия самого пациента вряд ли удастся полностью разобраться в процессах,
происходящих у него в душе.
Очень большую пользу в этом может оказать беседа с Внутренним Наставником (этот метод был
подробно описан в главе 15). Мы рекомендуем пациентам хотя бы раз в день во время сеанса
визуализации обращаться к своему внутреннему источнику мудрости и спрашивать его: "Какое значение
имеет этот рецидив? Что он хочет мне сказать?"
Еще одно полезное упражнение в этой ситуации - постараться исследовать период,
предшествовавший возвращению болезни. Какие события или изменения произошли у вас за это время?
Что нового было в вашем поведении или деятельности? В ответе на эти вопросы большую помощь
может оказать объективное мнение друзей или родственников, работа с психотерапевтом. При анализе
значения рецидива нередко выясняются очень важные вещи, полезные с точки зрения борьбы человека
за свое здоровье. Это самое время для того, чтобы попробовать оценить свои усилия, направленные на
возвращение здоровья, и подумать о том, не стоит ли в них кое-что изменить.
Смерть
Вероятно, из всех жизненных проблем самой эмоционально тяжелой и пугающей является
проблема смерти. Смерть вызывает у человека такой страх, что в нашем обществе эта тема, по существу,
является запретной. Не имея возможности открыто обсуждать - или даже просто признавать - смерть,
мы тем самым способствуем усилению ее власти над нами, подкрепляем неопределенность своего
отношения к ней. Как мы уже отмечали, большинство онкологических больных не столько боятся самой
смерти, сколько того, что с этим связано. Их пугает перспектива медленного умирания, которое истощит
родных и друзей как эмоционально, так и материально. Они с ужасом думают о предстоящих месяцах в
больнице, вдалеке от близких, о бессмысленном, одиноком и полном страданий существовании. В их
семьях нередко стараются избегать даже упоминаний о смерти. Когда больной только пытается
заговорить о ней, он чаще всего слышит: "Не говори так! Ты не умрешь! " И поскольку человек не может
обсудить проблему смерти даже с самыми близкими людьми, его страхи, не находя выхода, продолжают
копиться и расти (в следующей главе мы подробнее остановимся на том, насколько важно открыто
говорить о смерти).
По словам одного из ведущих специалистов по вопросам смерти и умирания Элизабет Кублер-
Росс, несмотря на всеобщее стремление избежать разговоров о смерти и дети, и взрослые всегда
инстинктивно чувствуют, когда смерть неминуема. Кроме того, Кублер-Росс заметила (и мы, исходя из
собственного опыта, можем это подтвердить), что довольно часто люди не дают себе разрешения
умереть. Они продолжают держаться за жизнь, потому что кто-то из близких или даже борющихся за их
жизнь медиков не может смириться с их смертью. Эти люди испытывают двойную нагрузку - с одной
стороны, они знают, что умирают, а с другой - чувствуют, что нельзя показывать вида окружающим.
В самом начале своей работы нам пришлось пережить несколько тяжелых ситуаций,
болезненных как для нас самих, так и для наших пациентов. Это заставило нас пересмотреть свое
отношение к смерти и показало необходимость открыто говорить с пациентами об их праве отвечать не
только за свою жизнь, но и за смерть.
У некоторых из наших первых пациентов возникло ощущение, что мы дали им ключ к
стопроцентному выздоровлению. Они думали: "Конечно! Я готов с этим справиться! ", а затем, как
выяснилось позже, чувствовали себя виноватыми в том, что им этого не удалось. Эти пациенты
приезжали в Форт- Уорт примерно 3-4 раза в год, проходили недельные курсы психотерапии, а затем
возвращались домой. Мы поддерживали с ними связь и иногда во время своих поездок по стране
навещали их. В какой-то момент они вдруг пере ставали нам звонить, а через некоторое время
