 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
194
Так, правовое правило (норма) должно быть обеспечено возможностью государственного при-
нуждения, должно иметь своих адресатов и т.п. Напротив, нормы, влияющие на творческую сферу че-
ловеческой деятельности, на интимные отношения не должны опираться на возможность государствен-
ного принуждения. Неразумно, например, предписывать под угрозой государственного наказания со-
вершить научное открытие такого-то содержания, к такому-то сроку. (Увы, такое планирование имело
место в некоторые одиозные периоды жизни социалистического общества сталинского типа, итак назы-
ваемых «шарашках», где собирали для научной деятельности ученых, находящихся в заключении.) Не-
разумно вводить запреты на «любовь». (Увы, и это знало законодательство социалистического общест-
ва – запрет на браки с иностранцами.) Но всех этих случаях имело место, наряду с другими причинами,
и непонимание сущности нрава.
Кроме этой, исключительно важной практической причины знать и понимать основные характе-
ристики права, т.е. его сущность, имеется и глубокая теоретическая причина. Действительно, можно ли
вообще под одну крышу права собрать всю экзотику регулятивных систем, характеризуемых правилами
поведения, поддерживаемых, обеспеченных возможностью государственного Принуждения? Вроде бы
риторический вопрос? Но нет, все обстоит намного сложнее. Действительно, что общего между ветхо-
заветным требованием «не убий», «не укради» и испытанием божьим судом, клятвами, характерными
для судебных процессов в раннем средневековье? Что общего между правилами, регулирующими от-
ношения собственности, купли-продажи и «кровной местью», поединком, результат которого и призна-
вался решением спора, которое утверждал королевский суд, опять же в известные времена и у опреде-
ленных народов. А изощренное регулирование рынка ценных бумаг, банкротств, интеллектуальной
собственности в XX веке и скрупулезное денежное возмещение вреда в 600 г. по уложению Этельберта,
когда определенный размер возмещения полагался за сломанный ноготь, руку, ногу, мизинец и т.д. и
т.п.? Право ли все это?
Но если удается выделить во всех этих ситуациях некоторые правила, устанавливающие рамки,
границы того или иного поведения, если удается увидеть за всеми этими процедурами грозный лик го-
сударственности, если смысл этих процедур оказывается связан с общесоциальными или классовыми
интересами, то – да, мы имеем дело с правом, во всем его многообразии социально-регулятивной роли.
Проблема сущности права имеет несколько теоретических аспектов. Один из них – гносеологи-
ческий (познавательный) заключается в философской проблеме познания сущего. Дает ли нам эмпири-
ческий подход к явлению, процессу, вещи, в данном случае праву, достаточное знание изучаемого объ-
екта? Или этот подход необходимо должен быть дополнен логическим знанием, формулирующим поня-
тия, категории, объясняющим причины тех или иных явлений?
Со времен Платона ответ сводится к признанию приоритета логического, понятийного знания.
Действительно, достаточно ли, например, знания текста той или иной статьи законодательного
акта или необходимо выявить правовую норму, которая выражена в этой статье, понимать ее социаль-
ное назначение, социальные и даже исторические причины появления и т.д.? Ответ очевиден – только
логический подход позволит практически правильно, справедливо, а в необходимых случаях и гуманно
применить эту норму. Например, позволит суду вынести обоснованный, справедливый приговор или
обоснованное, справедливое решение.
Второй аспект проблемы сущности права заключается в попытке выделить уже в самой сущно-
сти главный, основополагающий, определяющий компонент. Каков он – нормативность, обязатель-
ность, принудительность или что-нибудь иное?
Марксистская концепция права выделяла классово-волевой компонент. В знаменитой формуле
из «Манифеста Коммунистической партии» авторы, обращаясь к классовым противникам утверждают:
«Ваши идеи сами являются продуктом буржуазных производственных отношений и буржуазных отно-
шений собственности, точно так же, как ваше право есть лишь возведенная в закон воля вашего класса,
воля, содержание которой определяется материальными условиями жизни вашего класса»
*
.
*Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 4. С. 443.
Классово-волевое понимание буржуазного права, высказанное в этой формуле, было затем рас-
пространено и на понимание вообще сущности права. Классовые интересы, определяемые материаль-
ными условиями жизни соответствующего класса (отчего этот подход и обозначался как материалисти-
ческий), выражались через волю господствующего класса в виде законов (воля, возведенная в закон!) –
вот что объявлялось сущностью права, разграничивало со всеми другими пониманиями сущности права
