 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
216
Вместе с тем надо считаться и с тем, что суд может создавать несовершенные и даже ошибочные
прецеденты. Не избегает таких редких решений все тот же Верховный суд США. Так, резко критикует-
ся принятое в феврале 1997 года решение Верховного суда США, согласно которому Комиссия по фью-
черсной торговле капиталом потеряла право наблюдать за рынком иностранных валют, образовалась
ничейная зона, в которую устремились мошеннические фирмы
*
.
*Стуруа М. МММ на берегах Гудзона // Известия. 1997. 13 августа.
Таким образом, судебный прецедент создает не любой суд – это неверное, хотя и бытующее
мнение. Судебный прецедент создается, как правило, высшим органом судебной системы. Следует учи-
тывать, что в современном мире отсутствуют государства, в правовой системе которых действуют толь-
ко судебные прецеденты. В США, например, действуют и законы, и судебные прецеденты, то же и в
Англии. Более того, в так называемой англосаксонской правовой системе идет процесс, при котором
увеличивается удельный вес статутного права, а в романской правовой системе (Франция, Германия и
т.д.) увеличивается удельный вес прецедентного права.
Этот же процесс характерен и для России. Многие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ
приобретают характер судебных прецедентов, когда в них конкретизируются и детализируются общие
нормы закона, когда раскрывается и устанавливается однозначное понимание оценочных понятий.
У участников судебных споров появляется возможность «довести» свое дело до Пленума Верхов
ного Суда и получить окончательно то решение, которое Пленум сформулировал, разъясняя судебную
практику в соответствующей области. Те же соображения относятся и к Высшему Арбитражному суду
РФ.
Но история российского права в прецедентной области знает и весьма радикальные случаи. Так,
в 1940г. Верховный Суд СССР рассмотрел конкретное дело Мартынюка, спасавшего социалистическое
имущество и получившего при этом ожоги, признал, что Мартынюк имеет право на возмещение вреда.
Из этого судебного прецедента впоследствии появилась в гражданском законодательстве норма о воз-
мещении вреда, возникшего при спасании социалистического имущества, а затем и ныне действующий
институт «возмещение вреда из спасания имущества».
В теории права выдвинута и такая концепция. Если высший орган судебной системы раскрывает
в конкретных решениях оценочные понятия, конкретизирует и детализирует таким образом закон, и эти
решения воспринимаются судебной системой, то они – эти решения – могут и не иметь характера со-
вершенной правовой нормы. Но они становятся правоположениями, которые также приобретают обяза-
тельный характер, обеспечиваются авторитетом высшего судебного органа, его возможностями отме-
нять все те решения, которые противоречат этим правоположениям.
Разумеется, примеры таких правоположений могут быть весьма многочисленны. Например, в ар-
битражной практике в свое время было выработано правоположение: сделка, осуществленная с помо-
щью ЭВМ, равнозначна письменной сделке, о которой идет речь в Гражданском кодексе. Тем самым
была открыта правовая дорога использованию ЭВМ в имущественном обороте.
А вот пример из казалось бы весьма формализованного уголовного процесса. К уголовному делу
следует приобщать оригиналы, а не копии документов, имеющих значение для дела – так гласило одно
из правоположений, сформированное судебными органами.
Наконец, в теории права, кроме судебного прецедента, выделяются и прецеденты толкования
правовых норм. Этот результат возникает в процессе толкования правовых норм судебными органами
(в России Конституционным Судом, Верховным Судом, Высшим Арбитражным Судом, а например, в
Англии – Палатой Лордов) или самим законодательным органом.
Прецедент толкования несколько отличается от судебного прецедента своей ориентацией на ло-
гические проблемы содержания того или иного закона, на его отдельные аспекты, на процедуру запроса
и т.д.
Рассмотрение судебного прецедента как формы права органично связано и с таким вопросом: а
сама по себе судебная и арбитражная практика являются ли источниками права? В этой связи необхо-
димо определить, что следует понимать под судебной и арбитражной практикой, а затем ответить на
вопрос – является ли эта практика только применением закона или формирует и само право, допол-
няющее, восполняющее законодательство.
Судебная и, соответственно, арбитражная практика – это не просто рассмотрение судами тех или
иных дел, не просто деятельность судебных органов, определяемая, оцениваемая в показателях стати-
