 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Эриксон: «Мой голос останется с вами»
79
полной. Мне кое-что о вас известно. Я хочу задать вам неприятный вопрос. Дело в том, что
нельзя помочь пациенту, который что-либо скрывает. Даже то, что ему кажется не имеющим
отношения к делу». «Хорошо», сказала она.
«Скажите, ваш муж знает о вашем романе?» «Нет, но как об этом узнали вы?» «Ваше тело
рассказало мне об этом на своем языке».
Лодыжки ее ног были скрещены. Лично я не могу так сидеть. Ее правая нога лежала
поверх левой, и ступня была заведена за лодыжку сзади. Она была полностью закрыта. По
опыту я знал, что любая замужняя женщина, имеющая любовную связь и желающая сохранить
ее в тайне, закрывается именно так. Она произнесла, «за – границу», сделав большую, чем
обычное паузу между словами. Она пришла ко мне со своим возлюбленным. Они встречались
уже несколько лет. Затем она пришла одна посоветоваться, не следует ли ей с ним расстаться.
Ее возлюбленный тоже приходил ко мне: его каждый день мучили сильные головные боли. У
него были проблемы со своей женой и детьми, поэтому я попросил жену тоже прийти ко мне. Я
сказал ему, что мне нужно будет поговорить и с детьми. Жена пришла и села в такую же
закрытую позу. «Итак, я вижу, что у вас роман», – сказал я ей.
«Да, – ответила она, – вам об этом сказал мой муж?)»
«Нет, – ответил я, – об этом мне сказал язык вашего тела. Теперь я знаю, почему ваш муж
страдает головными болями».
Она сказала: «Он сам несколько лет назад предложил мне, чтобы я завела роман. Это
оказалось приятным. Потом он понял, что не хочет, чтобы у меня это продолжалось. Я не
уверена, догадывается ли он, что я не порвала эту связь, но временами мне кажется, что
догадывается».
Тогда я задал мужу вопрос, когда он находился в трансе, дом чего он посоветовал жене
завести роман. Он сказал: «Я был чертовски занят в то время и считал, что не выполняю свои
супружеские обязанности. Но скоро я почувствовал ревность и попросил ее прекратить. Она
пообещала, что порвет эту связь, но я по некоторым признакам продолжаю замечать, что роман
не прекратился. Но только я не хочу знать, что это все продолжается».
Я сказал: «Это и есть ваша головная боль. Что вы собираетесь с этим делать?»
«Я оставлю себе эту головную боль», сказал он. Одно время он возглавлял
Демократическую партию в Аризоне. Потом он оставил эти обязанности, чтобы иметь
возможность уделять больше внимания жене – но было поздно.
Некоторые люди предпочитают терпеть боль, потому что не желают знать что-либо.
Таким образом они избавляются от мыслей об этом.
Эриксон заметил, что пациентка произнесла слова «за границу» очень своеобразно.
Очевидно, что себя она назвала «границей» из-за своей неверности. От его внимания не
ускользает и то, что она сидит определенным образом.
Этот рассказ, как и большинство других, Эриксон использует для нескольких целей. В
конце он говорит очень важную вещь: люди имеют право выборам и они могут выбирать
симптом и не устранять его, если его утрата приведет к еще большей боли и страданию. В
данном случае удар по самолюбию мужа был бы более болезненным, чем головная боль,
которой он страдал. Когда он отказался от роли «главы» демократической партии, чтобы взять
на себя роль «главы» семьи, было слишком поздно. Головная боль может на каком-то уровне
символизировать его осознание того факта, что он был «обезглавлен». Головная боль служит
охранительным механизмом, не дающим увидеть ситуацию. Если бы его хватало на то, чтобы
встретить лицом к лицу тот факт, что его жена неверна, то он либо испытал бы желание порвать
с ней, либо почувствовал бы себя импотентом и слабым мужчиной. Он предпочел остаться с
головной болью.
Чихание.
Женщина рассказывала мне: "Я была у двадцати шести врачей, которые проводили со
мной обследование. Один из них продержал меня в больнице две недели, проводя
обследование. Другой тоже проводил обследование и продержал неделю. В конце концов они
