 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Карен Хорни: «Самоанализ»
101
как часть самого себя, уважать не в смысле одобрения или потворства, а в смысле признания их
как результата органического развития. Такая позиция будет не только более справедливой по
отношению к себе, но и создаст гораздо более здоровую основу для борьбы с сопротивлениями.
Если же он подходит к ним с враждебной решимостью их сокрушить, то вряд ли ему хватит
терпения и желания, необходимых, чтобы правильно их понять.
Если с сопротивлениями борются указанным образом и с соответствующим настроем, то
шансы понять и преодолеть их велики, если только они не являются более сильными, чем
созидательная воля человека. В последнем случае сопротивления представляют собой
проблему, которую можно преодолеть разве что с помощью специалиста.
Глава 11. Ограничения самоанализа
Различие между сопротивлением и ограничением является не более чем различием в
степени. Любое сопротивление, если оно достаточно велико, может превратиться в реальное
ограничение. Любой фактор, преуменьшающий или парализующий намерение человека
вступить в схватку с собой, образует возможное ограничение для самоанализа. Я не вижу иного
способа представить эти факторы, кроме как обсудить их по отдельности, хотя они и не
существуют порознь. Поэтому на следующих страницах один и тот же фактор иногда
рассматривается с разных точек зрения.
Начнем с того, что укоренившееся чувство смирения представляет серьезное ограничение
для самоанализа. Человек может настолько отчаяться когда-либо избавиться от своих
психологических проблем, что его стремления хватит не более чем на самую нерешительную
попытку с ними справиться. Чувством безнадежности в той или иной мере сопровождается
каждый тяжелый невроз. Образует ли оно серьезное препятствие для терапии, зависит от
конструктивных сил, которые еще живы или могут быть возрождены. Нередко такие
конструктивные силы обнаруживаются даже тогда, когда, казалось, их не было совершенно. Но
иногда человек оказывается настолько сокрушенным в раннем возрасте или настолько
погрязшим в неразрешимых конфликтах, что уже навсегда лишается всякой надежды и
отказывается от борьбы.
Такая позиция смирения может полностью осознаваться, проявляясь в
распространяющемся повсюду чувстве пустоты жизни или в более или менее разработанной
философии тщетности жизни как таковой. Часто она подкрепляется гордостью из-за
принадлежности к немногим людям, которые не обманывают себя в отношении этого «факта».
У некоторых людей вообще нет сознательной позиции в жизни; они просто пассивны и
пытаются переносить жизнь стоически, не реагируя на перспективу более осмысленного
существования.
Подобное смирение может скрываться за чувством пресыщенности жизнью, как у Гедды
Габлер Ибсена. Ее ожидания крайне ограниченны: порой жизнь должна быть занимательной, в
жизни должно быть немного веселья или волнения. Но она не ждет от жизни ничего
позитивного. Такая установка нередко сопровождается — как у Гедды Габлер — глубоким
цинизмом, проистекающим из неверия в какие-либо жизненные ценности или какую-либо цель,
к которой надо стремиться. Но глубокое чувство безнадежности может быть присуще и тем,
кого трудно в нем заподозрить, кто внешне кажется способным наслаждаться жизнью. Они
могут быть интересными собеседниками, получать удовольствие от еды, застолья, сексуальных
отношений. В юности они могли подавать большие надежды, проявлять подлинный интерес и
искренние чувства. Но по той или иной причине они измельчали, утратили свое честолюбие; их
интерес к работе стал поверхностным, отношения с людьми — непрочными, легко завязываясь
и столь же легко прекращаясь. Говоря вкратце, они тоже прекратили борьбу за осмысленное
существование и вместо этого свернули на обочину жизни.
Иного рода ограничение встает перед самоанализом, если невротическая наклонность,
выражаясь не совсем точно, слишком «успешна». Стремление к власти, например, может быть
удовлетворено до такой степени, что человек будет просто насмехаться над самой идеей
анализа, даже если его удовлетворенность жизнью на самом деле покоится на зыбкой основе.
Это же относится и к случаю, когда стремление к зависимости реализуется в браке, —
