 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Карен Хорни: «Самоанализ»
44
знает заранее, что более важно, а что — менее, его внимание должно поглотить как можно
больше факторов.
Специфические наблюдения аналитика проистекают из его цели — распознать и понять
бессознательные мотивы пациента. В этом заключается их основное отличие от обычных
наблюдений. В последних мы тоже можем ощущать определенные скрытые тенденции, но
такие впечатления остаются более или менее предположительными и даже не формулируются;
мы также, как правило, не заботимся о том, чтобы выяснить, обусловлены ли эти впечатления
нашими собственными психическими особенностями или же особенностями наблюдаемого
человека. Специфические наблюдения психоаналитика, однако, составляют обязательную часть
аналитического процесса. Они представляют собой систематическое изучение бессознательных
сил, которые обнаруживают себя в свободных ассоциациях пациента. Эти ассоциации аналитик
внимательно выслушивает, стараясь не отбирать преждевременно какой-либо один элемент, но
проявлять одинаковый интерес к каждой детали.
Некоторые из наблюдений аналитика тут же выстраиваются в один ряд. Точно так же, как
мы различаем в тумане неясный контур дома или дерева, аналитик без особого труда узнает ту
или иную общую черту характера. Но большей частью его наблюдения представляют собой
мозаику из разрозненных на первый взгляд элементов. Как же тогда аналитик достигает
понимания?
В некотором смысле его работу можно сравнить с работой детектива в расследовании
загадочных происшествий. Стоит, однако, подчеркнуть, что если детектив хочет обнаружить
преступника, то аналитик отнюдь не стремится выявить, что в пациенте плохо, а пытается
понять его в целом, включая и хорошее, и плохое. Кроме того, он имеет дело не с несколькими
подозреваемыми, а с множеством движущих сил в одном человеке, которые находятся под
подозрением, но не из-за того, что они предосудительны, а как возможные источники его
проблем. Благодаря сосредоточенному наблюдению и обдумыванию каждой детали он
подбирает ключи к ним, видит тут и там возможные связи и составляет гипотетическую
картину; он не слишком легко принимает на веру свои выводы, а еще и еще раз подвергает их
проверке, чтобы убедиться, действительно ли они учитывают все моменты. При раскрытии
загадочных происшествий с детективом работают несколько человек, причем некоторые
создают только видимость такой работы, а на самом деле втайне ей вредят; другие же вполне
определенно хотят скрыться и становятся агрессивными, если чувствуют для себя угрозу.
Подобное имеет место и при анализе: «часть» пациента сотрудничает с аналитиком — это
является необходимым условием лечения; другая «часть» ожидает, что аналитик проделает всю
работу сам; а третья «часть» использует всю свою энергию на то, чтобы затаиться или ввести
аналитика в заблуждение, она начинает паниковать и становится враждебной, когда ей грозит
разоблачение.
Как уже отмечалось в предыдущей главе, аналитик черпает свое понимание
бессознательных побуждений и реакций пациента главным образом из его свободных
ассоциаций. Пациент обычно не сознает смысла того, что он сообщает аналитику. Поэтому
аналитик, чтобы составить связную картину из множества противоположных элементов,
должен не только воспринять их явное содержание, но и постараться понять, что же на самом
деле пациент хочет этим выразить. Он старается уловить и понять ту красную нить, которая
проходит через аморфную на первый взгляд массу материала. Если объем неизвестного
материала слишком велик, аналитик может потерпеть неудачу. Иногда контекст говорит чуть
ли не сам за себя. Последующие примеры выбраны из-за их простоты.
Пациент говорит мне, что прошлой ночью плохо спал и чувствует себя более
подавленным, чем обычно. Его секретарша заболела гриппом, и это не только расстроило его
деловые встречи, но и вывело из душевного равновесия из-за страха инфекции. Потом он
говорит об ужасной несправедливости по отношению к небольшим европейским государствам.
Затем он думает о враче, который вызвал у него досаду тем, что не дал четкую информацию о
составе лекарства. После этого ему вспомнился портной, который не доставил ему домой
пальто, как обещал.
Главной темой была досада на неблагоприятные события. На эгоцентрический характер
его огорчений указывает то, что он упомянул о болезни секретарши в одном ряду с
