 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
3. Демонетаризация финансов, замена реальной (конвертируемой)
валюты «дензнаками», которые печатаются в любых потребных количествах
для контроля над распределением товаров и услуг с целью перехода затем
вообще к бесконтрольному распределению «по потребностям».
Именно такую программу большевики попытались реализовать в
1918—1920 гг. и потерпели крах, восстановив против себя практически всю
страну. Потому что все три пункта программы оказались несбыточными,
утопическими.
Классовая структура общества (любого человеческого общества на
любом уровне детализации — до производственного или соседского
коллектива, компании или любой другой малой социальной группы
включительно) остается незыблемой, что с ней ни делай. Меняется только
характер классов, а сами они как были, так и остаются. Можно истребить
феодальную аристократию, буржуазию, крестьянство. Неизбежно исчезнут
предприниматели, инициативные добросовестные рабочие, рачительные
хозяева, подлинная интеллигенция. Их место займут надзиратели и батраки-
люмпены, офицеры и солдаты гигантского «вселенского стройбата», в
который обратится страна.
Никуда не денется высший класс — 1—2% населения, в руках
которого практически вся власть и львиная доля богатств страны. Только
вместо аристократии он будет называться сначала «номенклатурой», а затем
«новыми русскими». Никуда не денется высше-средний класс — еще
десяток-другой процентов, составляющих состоятельные, зажиточные семьи
(в СССР и сегодняшней России он «съежился» до менее десятка процентов).
Останется средний класс людей со средними по стране доходами. В
благополучных странах он составляет подавляющее большинство
населения. В сегодняшней России это считанные проценты, т.к. формально
почти половина населения относится к беднякам низше-среднего класса
(правда, тут вносит свой вклад «теневая экономика», существенно
меняющая реальные доходы, не говоря уже о повальном воровстве). Нако-
нец, останется низший класс нищих. В благополучных странах он составим
по масштабам с высшим. В сегодняшней России это формально каждый
третий (с теми же поправками на «теневую экономику» и воровство).
Всякое посягательство на рынок тут же влечет за собой появление
«черного рынка» соответствующих масштабов и квазиказарменное
распределение товаров и услуг не по труду, а «по чинам», с тотальным
дефицитом всего и вся, с километровыми очередями, с резким обнищанием
населения, поскольку цены на «черном рынке» гораздо выше.
Наконец, замена валюты «дензнаками» тут же порождает чудовищную
инфляцию, обесценение пустых, ничем не обеспеченных бумажек, переход к
бартеру — натуральному обмену товарами и услугами, что еще более
ухудшит положение основной массы населения.
Все это в полной мере испытало на себе население России в 1918—
1920 гг., которое восстало против этого и вынудило утопистов начать
упоминавшуюся в первых лекциях («перестройка ¹ 1») новую
экономическую политику. Но поскольку НЭП оказался смертельной угрозой
для новой аристократии — номенклатуры, в 1929 г. была предпринята
вторая попытка сделать только что рассказанную сказку былью. К
несчастью для населения страны, на сей раз она увенчалась успехом.
Получилась нежизнеспособная, но, как ни парадоксально, очень живучая
