 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
десяткам процентов трудоспособного населения — не только самим
предпринимателем, но и их наемным работникам. Однако простым указом-
приказом массовое предпринимательство не возродишь. Для этого
необходима специальная экономическая политика режима наибольшего
благоприятствования массовому предпринимателю.
Вновь обратимся к воображению читателя и попросим его представить
себе следующую невообразимую ситуацию. Допустим, все до единого
американские избиратели в пику бывшему СССР единогласно решили
преобразовать США в новый СССР. Все конгрессмены единогласно
утвердили соответствующие поправки к Конституции США,
подтвержденные президентом. Частная собственность упраздняется. Все
фермеры объединяются в «колхозы» и ставятся под контроль
вашингтонских чиновников. Все корпорации упраздняются и образуют
учреждения, работающие по плану и по решениям вашингтонских
чиновников. Вместо Штатов образуются союзные республики «Новая
Испания», «Новая Африка», «Ирокезия» и пр., причем белых
«англоязычных» всюду ставят на положение турок в Германии. Что
получится?
Получится СССР ¹ 2, но только ценой нескольких десятков
миллионов расстрелянных или посаженных в концлагеря и ценой полного
расстройства экономики, на развалинах которой со временем вырастет
нечто, напоминающее советскую экономику 70-х годов. Нечто подобное
происходит сегодня в республиках бывшего СССР — только в обратную
сторону: от СССР к США 1930-х годов, а во многом — и к США образца
второй половины XIX века.
Разберемся в этом процессе детальнее. Давно известно: чтобы человек
начал как следует трудиться, необходимо какое-то побуждение, стимул.
Безразлично, какой: позитивный, в расчете на материальное или моральное
поощрение либо негативный, из страха перед нежелательными
последствиями. Позитивный «работает» сравнительно слабо, потому что, по
русской пословице, из спасибо шубы не сошьешь, богатым тоже вряд ли
станешь (для этого нужен, как минимум, обман или удачная игра —
биржевая или любая другая азартная, а как норма — преступление).
Остается негативный, а позитивному отводится роль чисто
вспомогательного. Долгие тысячелетия человечество решало эту проблему
жесткой регламентацией — ритуализацией труда. За соблюдением ритуалов
строго следило всесильное в тех условиях общественное мнение
окружающих. Оно жестоко карало за малейшее отступление от принятых
стереотипов — вплоть до травли, изгнания, линчевания. Опыт показал, что
эффект стократно усиливается, когда подкрепляется идеологией, сурово
осуждающей леность, недобросовестный труд. Истории известны две
наиболее развитые идеологии подобного типа: «конфуцианская»,
породившая «трудоголизм» (по аналогии с «алкоголизмом» — «заболевание
трудом», превращение труда в самоцель, в высшую добродетель),
современного Китая, Индокитая, Кореи, Японии; «протестантская»,
породившая такой же «трудоголизм» в странах северо-западной Европы и
Северной Америки. Все остальное на этом фоне выглядит, мягко говоря,
чтобы никого не обижать, гораздо менее трудолюбивым. История
человечества знает также попытки преодолеть леность и
недобросовестность людей принуждением. Но эти попытки не дали
