 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
многолетних дебатов эта ересь была принята если не в канон, то к сведению.
Но жизнь и здесь сыграла с догматиками злую шутку. Даже две шутки —
одну количественного характера, другую качественного.
В количественном отношении дипломов (формально—на уровне
западного бакалавра или магистра) набралось к 80-м гг. более 35 миллионов
— у каждого четвертого из работающих! Неужели интеллигентом стал если
не каждый третий, то каждый четвертый? Все наглядно видели, что это не
так. С другой стороны, семь миллионов дипломированных специалистов —
каждый пятый — в погоне за более высокой зарплатой, как мы уже
говорили, предпочли перейти в ряды «синих воротничков», причем на такую
низкоквалифицированную работу (например грузчиком), которая никак не
вязалась с причастностью к «рабочим-интеллигентам». Нам еще предстоит
подробнее рассмотреть этот поразительный для несведущего читателя
феномен. Пока отметим только, что он чрезвычайно затруднял
сопоставление догмы с реальной действительностью.
Еще хуже обстояло дело с качеством. Советский диплом не получил
признания ни в одной развитой стране мира. Его обладателя, в лучшем
случае, заставляют сдавать экзамены на подтверждение своей
квалификации, а в худшем — без церемоний отправляют в ряды «синих
воротничков» или безработных. И, добавим, правильно делают, потому что,
по меньшей мере, один обладатель диплома из трех не проходят простейшей
аттестации ни в СССР, ни тем более за рубежом. Это как раз тот случай,
когда невиданное в других странах астрономическое количество перешло в
такое качество, которое только в шутку можно сопрячь с
интеллигентностью.
Особенно обидно, что полностью девальвировались не только
дипломы вуза, но даже на уровне кандидата и — верх скандальности! —
доктора наук, профессора, члена академии. Кому на Западе приходилось
общаться с представителями советских научных делегаций, тот наверняка
видел, что многие из этих представителей по уровню культуры ничем не
отличались от простых шоферов (в том числе — советских). Какая уж тут
интеллигенция!
Нам предстоит разобраться и с этим феноменом. Предварительно
отметим, что сказанное вовсе не означает, будто в России нет
интеллектуалов, рабочих, фермеров на уровне не ниже (даже выше)
западного. Просто почти всю действительную интеллигенцию уничтожили
или изгнали из страны еще в 1918—1922 гг., а затем методично, год за
годом, добивали тех, кто остался, плюс столь же систематично выбивали
подлинную интеллигентность из молодежи. В результате, за исключением
сравнительно немногих «белых ворон», выжили те, кто сумел
приспособиться к условиям тоталитаризма и кого тот сделал такими, каковы
они есть. Остальным было просто не выжить.
Такова была формальная социальная структура советского общества, и
за десяток лет после крушения СССР она, конечно же, не могла серьезно
измениться ни в одной из его республик, начиная с России.
Перейдем теперь от формальной к фактической стороне дела.
Отметим, что советские догматики напрасно выдумывали догмы о
социальной структуре общества. За пять тысяч лет до них это гораздо лучше
сделали совсем другие люди, жившие в таком же разбойничьем государстве,
каким, по сути, является каждая империя. Они создали классификацию,
