 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
меньше 2—3 кв.м (и тогда долгими годами, иногда лет двадцать, стоит в
очереди «на улучшение жилищных условий»). Счастье, если квартира
отдельная, т.е. в одной комнате спят родители, в другой — дети, в одной
обедают и смотрят телевизор, в другой — читают или учат уроки.
Несчастье, если квартира коммунальная, т.е. в каждой из нескольких комнат
живет по семье, и тогда бесконечные скандалы на общей кухне из-за
пользования общим туалетом и прихожей неизбежны. При этом без конца
перебои с водой и электричеством, а зимой — с центральным отоплением
(до сего дня включительно!).
Питается шудра дома, в основном, хлебом, картофелем, кашей, супом
из овощей. Мясо, молоко, сыр, творог, фрукты — роскошь, далеко не
каждый день. И за продуктами надо было почти ежедневно стоять в очереди
2—3 часа. Работающие, учащиеся, дети в детсадах получали свой ленч
(который здесь называется обедом) в общественной столовой, причем почти
всегда такого отвратительного качества, что столовые презрительно
называют «отравиловка». Качество продуктов вообще всюду настолько
низкое, что работники иностранных посольств предпочитали привозить все
(включая питьевую воду) из-за рубежа.
Одевается шудра в произведения отечественных фабрик, которые
европейский или американский потребитель не купил бы даже на
распродаже по цене 1 доллар за костюм, обувь или за пластиковую сумку,
набитую бельем. Но и на такую одежду приходилось откладывать из
зарплаты полгода-год, выстаивая в многочасовых очередях за тем, что
подешевле. Пределом мечтаний были импортные куртка, джинсы, кроссовки
— но это так дорого, что родители собирали своим любимым детям деньги,
словно на автомашину.
Отпуск шудра проводит в собственном жилье и на лавочке у подъезда
собственного дома. Только некоторым детям был гарантирован летом один
месяц «пионерского лагеря» (неотличимого от условий школы), да еще
время от времени кому-то доставалась льготная путевка по символической
цене в дом отдыха — полная цена большинству была и остается
недоступной, — но и там спальная палата на четверых-восьмерых и питание
во все той же «отравиловке».
Если шудра заболеет, он идет в очередь из полусотни человек в
бесплатную поликлинику, и после двух-трех часов ожидания его в течение 5
минут осмотрят, выпишут рецепт и выставят за дверь с возгласом:
«Следующий!». О систематическом медицинском наблюдении не может
быть и речи. Если шудра заболеет серьезно — его кладут в бесплатную
больницу примерно на тех же условиях, что и в дом отдыха (палата на 4, 8,
12 и даже 24 койки, «отравиловка» и пр.).
Наконец, когда шудра умрет (а он обычно не особенно долго
заживается на этом свете), начинаются бесконечные мучения с его
похоронами. Его хоронят на «обычном» кладбище, подальше от города, куда
потом трудно будет ездить ухаживать за могилой. При этом каждый шаг —
от обязательного свидетельства о смерти до опускания гроба в землю —
оплачивается по нарастающей все более крупной купюрой, для чего в
каждой семье долгими годами копится специальный денежный фонд.
Мучения на похоронах сопоставимы по своей огорчительности только с
мучениями матери в «обычном» родильном доме, где болезнетворные
