 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Сципион Сигеле: «Преступная толпа. Опыт коллективной психологии»
17
случая, который можно назвать подражанием, и понемногу развивается, распространяется и
достигает до коллективных и эпидемических форм, до настоящего неистовства, когда уже
движения становятся непроизвольными, совершающимися почти с неудержимою силой.
Итак, неужели не очевидно, что такое внушение должно быть также причиною и
манифестаций толпы? Неужели не очевидно, что и среди толпы крик одного человека, слова
оратора, поступок нескольких смельчаков — являются внушением по отношение ко всем тем,
кто слышит этот крик и эти слова, или видит этот поступок, и что оно доводит их, как покорное
стадо, даже до преступных деяний? Не ясно ли, что в толпе-то именно и проявляется самым
резким образом явление внушения и что там оно переходит от формы вдво¸м к эпидемической ,
так как в толпе единство времени и места и непосредственное общение индивидов доводят
быстроту эмоционального заражения до nec plus ultra.
Я надеюсь, что никто не ответит отрицательно на эти вопросы; однако, чтобы лучше
уяснить, каким образом внушение оказывает в толпе сво¸ действие, т. е. каким образом то или
другое чувство (например, страха или гнева), проявившееся у одного индивидуума,
распространяется на множество лиц, я приведу несколько прекрасных мест из книги Эспинаса
«Социальная жизнь животных», перевед¸нной на русский язык.
В них мы найд¸м — весьма ясно и точно — физиологическое объяснение психологии
толпы.
Известный французской натуралист, говоря о возникших из семьи обществах, и приводя в
пример ос, замечает, что у этих животных разделение труда достигло большого совершенства, и
что есть даже осы, исключительно предназначенные для забот об общественной безопасности.
Дело происходит при этом так: гнездо охраняется часовыми, оберегающими вход; заметив
опасность, они входят внутрь и уведомляют об этом других ос, которые в гневе вылетают и
жалят своих врагов.
"Но, —
пишет Эспинас , — каким образом могут часовые уведомить своих товарищей о
присутствии врага? Располагают ли они каким-нибудь языком, достаточно ясным для того,
чтобы сообщать друг дружке свои наблюдения? У ос не было замечено, чтобы они
пользовались усиками для передачи своих впечатлений, как это мы видим у муравь¸в. Впрочем
в данном случае, как сейчас увидим, всякий точный язык совершенно бесполезен. Достаточно
заметить, для объяснения факта, как переда¸тся тревога или гнев от одного индивида другому.
Всякий индивид, возбужд¸нный внезапно сильным впечатлением, выбегает наружу и следует за
всеобщим течением, он даже бросается подчас на первый попавшийся предмет, в особенности
если последний движется. Все животные увлекаются видом движения. Оста¸тся ещ¸ таким
образом решить, как передаются душевные движения целой массе индивидов. По нашему
мнению, единственной причиной этого — один только вид возбужд¸нного индивида, так как
в пределах духовной жизни следующий закон является всеобщим: проявление известного
душевного состояния возбуждает такое же состояние у того, кто его наблюдает.
7
Ниже тех
пределов, где царит ум, для полного однообразия в движениях необходимо, чтобы внешние
обстоятельства подействовали одновременно на всех индивидов; но там, где возможно
представление, достаточно, чтобы хоть один индивид был возбужд¸н внешними
обстоятельствами для того, чтобы все почти сейчас же были возбуждены точно также. В самом
деле, возбужд¸нный индивид выражает сво¸ состояние сознания весьма энергично; оса,
например, жужжит особенным образом, соответствующим соотношению гнева и
беспокойства; остальные осы слышат и представляют себе это жужжание; но они не могут
себе его представить без того, чтобы нервные нити, производящие его обыкновенно, не
были более или менее возбуждены.
7
Этот закон, исследованию которого много содействовал как Эспинас, так и другие известные современные
психологи, был уже в начале нынешнего столетия сформулирован Кабанисом. «Благодаря одному только
могуществу своих внешних проявлений, писал он, впечатления могут передаваться от одного чувствующего
существа — другим, которые, чтобы их получить, по-видимому отождествляются с первым». Впрочем, закон этот
был подмечен ещ¸ гораздо раньше. Гораций в Ars po¸tica говорит: «как смех вызывает смех, так и слезы вызывают
плач, главное здесь — внешность: если хочешь видеть меня плачущим, заплачь сам».
