 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
вторичного процесса, вытесненного и возврата вытесненного, явного и скрытого содержания
сновидений, — но и в плане трансформации или коловратности инстинктов, как в случае перехода
любви в ненависть.
Этот трансформационный или двуязычный характер психоанализа согласуется с целым рядом
совр. подходов к языку, включая структуралистский подход французского психоаналитика Жака Лакана
и деконструктивистский подход Жака Дерриды. Однако именно в трансформационно-генеративной
теории языка мы обнаруживаем удивительные совпадения с характером фрейдовского мышления.
Параллель между Фрейдом и Хомским была развита М. Эдельсоном, к-рый обратил внимание на то, что
оба автора постулировали существование глубинных структур, образующих основу поверхностных
структур, а тж подчеркивали важность трансформационных операций, посредством к-рых язык
глубинной структуры репрезентируется в языке поверхностной структуры. В полном соответствии с
фундаментальным фрейдовским разграничением первичного и вторичного процесса мышления Фодор
допускает существование личного языка, к-рый яв-ся предшественником публичного языка. Развивая
идею Хомского о «языке и бессознательном знании», он утверждает, что для овладения родным языком
мы должны обладать др., личным языком. Фодор выдвигает предположение о существовании «словаря»
кодов, при помощи к-рых личный язык трансформируется в публичный язык.
Литература конца XIX—нач. XX вв., представленная произведениями Пруста и Джойса, служит
наглядной ил. становления интереса к различным уровням языка. Романы Джойса можно рассматривать
в контексте поступательного движения от публичного языка сознания к все большей опоре на личный
(тайный) язык бессознательного. Это выглядит так, как если бы Джойс стремился писать на том личном
языке, к-рый образует нижний слой всех ЛП. Между тем именно поэзия наиболее непосредственно
выражает процесс трансформации личного языка в публичный язык. Язык поэта обеспечивает связку
первичных и вторичных процессов и фокусируется на переходе от одних к др. В начале этого столетия
Ф. Прескотт указал на наличие параллели между такими поэтическими тропами и процессом работы
сновидений, описанным Фрейдом, — параллели, впоследствии развитой психоаналитиком Э. Ф.
Шарпом. Т. о., интересы психоан., литературы и лингвистики пересекаются на трансформационных
операциях, в рез-те чего центральное значение приобретает проблема истолкования текста, или
герменевтика.
Поскольку психоаналитические интерпретации ЛП изначально концентрировались вокруг
важнейших тем психич. развития, разраб. Фрейдом, в них присутствовал неослабевающий интерес к
оральному, анальному и фаллическим аспектам ЛП, часто с преобладающим акцентом на периоде
развития эдипова комплекса. С развитием в рамках психоан. эго-психологии психоаналитическая
литературная критика обратилась к подчеркиванию роли более адаптивных, синтезирующих аспектов
литературной продуктивности. Этот новый акцент эго-психологии заключался в интерпретации
литературных усилий как позитивного, совладающего поведения, в к-ром регрессия оказывается
намеренным и контролируемым процессом, поскольку в противном случае фантазия, происходящая из
первичного процесса, приобрела бы слишком личный характер и препятствовала художественному
общению с читателем. Работы Эриксона поставили психоаналитические интерпретации ЛП на более
прочную основу подчеркиванием цементирующей, интегрирующей роли эго-идентичности писателя, с
одной стороны, и его места в контексте соц., культурных и ист. процессов — с др.
В конце своей жизни Фрейд все чаще обращался к проблемам доэдипова периода развития, когда
он проводил различие между психол. развитием ребенка мужского и женского пола, и совр.
феминистская литературная критика обнаруживает движение в этом направлении. Фрейд утверждал,
что доэдиповы отношения с матерью имеют большее значение для развития ребенка женского пола, чем
эдипов период. Такая формулировка яв-ся центральной в феминистском подходе к проблемам
формирования женской идентичности. Повышенный интерес женщин-критиков, проявляющийся в этом
вопросе формирования женской идентичности, по отношению к писательству служит одним из
примеров обоюдного вклада литературы и психологии в их взаимное развитие.
Используя парадигму, центральным пунктом к-рой яв-ся эдиповы проблемы, литературный
критик Хэролд Блум смело вторгается в область психоаналитических понятий, пытаясь развить теорию
литературы. Блум выделяет риторические тропы в поэзии как проявления механизмов защиты. В более
широком аспекте Блум развивает тезис о том, что подавление как защитный механизм играет важную
роль в характере отношения писателей к своим литературным предшественникам. Механизм
подавления функционирует, принуждая писателей к неверному прочтению своих знаменитых
предшественников или же искажая их влияние.
Поскольку тезис Блума подразумевает, что всякое прочтение предшествующих текстов является
