 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
в точках зрения, чем в сути самого предмета. На самом деле противоречий между ними нет.
Общепризнано, что почти все виды мотивации включают процессы обоего рода (Toates, 1986). Просто в
дидактических целях удобнее сосредоточиться на одном типе регуляций и глубже понять его, а затем
перейти к другому. Поэтому сначала мы рассмотрим процессы, относящиеся к побуждениям, после чего
остановимся на процессах, связанных с потребностями. В реальной жизни мотивация одновременно
зависит и от фактора побуждения, и от фактора потребности, причем часто эти факторы
взаимодействуют (рис. 10.1). Фактор потребности может усиливать мотивирующее действие
побуждения; например, многим людям еда кажется вкуснее, когда они голодны (Cabanac, 1979).
Случалось ли вам когда-нибудь пропускать обед, чтобы потом получить большее удовольствие от
вечерней трапезы? Или, может, вас ругали за привычку «перехватить» что-нибудь, которая отбивает
аппетит перед обедом? Наоборот, побуждающие факторы могут пробуждать потребности. Случалось ли
вам на ходу уловить восхитительный аромат из булочной или ресторана и вдруг почувствовать, что вы
голодны?
Внешний
стимул
Физиоло-
гическая
нужда
Сознаваемые
желания
Побуждающая
мотивация
Научение
Поведение
подчиняющееся
влечению
Сознаваемое
удовольствие
Сигналы
потребности
Рис. 10.1. Модель основных мотивов. Внешний стимул, например вид еды, сравнивается в
памяти с его прошлой подкрепляющей функцией. В то же время физиологические сигналы голода и
сытости модулируют его потенциальную ценность в данный момент. Эти два типа информации
интегрируются, создавая окончательную побуждающую мотивацию по отношению к внешнему
стимулу, которая проявляется в поведении и сознательном переживании (адаптировано из: Toates,
1986).
Подкрепление и побуждающая мотивация
Как правило, мотив направляет поведение на определенный побудитель, который вызывает
удовольствие или облегчает неприятное состояние: еда, питье, секс и т. д. Другими словами,
побуждающая мотивация аффективна и
является продуктом удовольствия или неудовольствия. Когда-
то психологи считали, что почти всякое ощущение, помимо интенсивности и других своих сенсорных
качеств, имеет некоторую степень приятности или неприятности. Согласно этому взгляду, всякое
ощущение располагается где-то вдоль «гедонистического континуума». Этот континуум простирается
от приятных ощущений через нейтральные к неприятным, и каждому ощущению соответствует на нем
некоторая точка. Независимо от того, верно ли это для всех ощущений, это, конечно, верно для наших
переживаний, связанных с побудителями. В чем сила удовольствия и неудовольствия? Один из
возможных ответов коренится в эволюции и функции осознанного удовольствия. Вездесущность
аффекта в нашем жизненном опыте привела некоторых ученых к предположению, что удовольствие
возникло для того, чтобы выполнять основную психологическую функцию (Cabanac, 1992). Его роль в
формировании поведения состояла в том, чтобы служить «универсальной валютой», в которой
выражается ценность каждого нашего действия. Удовольствие имеет тенденцию ассоциироваться со
стимулами, способствующими нашему биологическому благосостоянию, то есть с тем, что усиливает
нашу выживаемость и выживаемость нашего потомства. Сюда относится вкусная еда, освежающее
питье и половое воспроизводство. Болезненные или фрустрирующие последствия стимуляции связаны с
событиями, которые угрожают нашему выживанию: физическими повреждениями, болезнью или
истощением. Другими словами, вознаграждающие последствия действий обычно показывают, стоит ли
