 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
приписываемых наблюдаемому поведению причин — мотивация, способность, трудность ситуации или
задачи, случайность — имеет немало социальных и практических импликаций (Brehm, 1980). В сфере
здравоохранения, например, такие атрибуции помогают принять решения о соответствующих
мероприятиях. Так, объяснить развитие (или рецидив) у индивида алкоголизма можно или в первую
очередь внешними переменными (трудность ситуации), или внутренними переменными (мотивация,
способность), и в зависимости от этого по-разному составляются планы лечения. Есть разница и в том,
что именно рассматривать как причину при рецидиве у алкоголика — слабость конституции (=
неспособность) или недостаточную силу воли (= мотивация). Алкоголик атрибутирует возникновение
своей зависимости прежде всего экстернально — главную причину своего злоупотребления алкоголем
он приписывает неблагоприятным условиям. Окружающие, напротив, атрибутируют, скорее,
интернально — видят причины, скажем, в слабости характера и воли. Соответственно различны и
ожидания от лечебных мероприятий. В случае экстернально атрибутированных причин ожидать
некоторого улучшения можно только при изменении условий или при более благоприятных внешних
обстоятельствах. В случае интернальной атрибуции измениться должен, наоборот, сам человек. В этом
отношении атрибуции влияют не только на модели болезни, но и на тип терапевтических мероприятий
или на изменения, которых ожидают пациенты и терапевты.
Атрибуция и депрессия. На положениях теории атрибуции особенно прочно базируется модель
депрессии «выученная беспомощность» («learned helplessness model») (Abramson, Seligman & Teasdale,
1978; Seligman, 1992). Согласно этой модели, выученная беспомощность заключается в мотивационных,
эмоциональных и когнитивных дефицитах научения, которые возникают по причине негативного опыта
в неконтролируемых ситуациях. Неконтролируемость означает, что какая-либо взаимосвязь между
собственным поведением и определенным событием в некой ситуации отсутствует или воспринимается
как отсутствующая.
Атрибуции действуют как медиаторы между испытываемым опытом, что ситуация
неконтролируема (то есть отсутствует взаимосвязь между собственным поведением и событием), и
ожиданиями на предмет будущих взаимосвязей. Согласно этой модели, мотивационные,
эмоциональные и когнитивные дефициты, характерные для депрессии, создаются вследствие
конфронтации даже с временной неконтролируемостью. Если у человека появится хотя бы подозрение,
что и будущие события неконтролируемы, то у него может возникнуть беспомощность.
Генерализуются ли (или хронизируются) симптомы беспомощности — зависит от типа
каузальной атрибуции. Депрессивные лица склонны к тому, чтобы объяснять негативные события или
собственные неудачи внутренними факторами (заключенными в себе самом), глобальными факторами
(широкими последствиями) и стабильными факторами (личность). И наоборот, успехи они
атрибутируют экстернально, специфично и нестабильно (Rehm & O'Hara, 1979).
Собственные поступки и поступки других интерпретируются по-разному. Если поступки других
(атрибутирование других) имеют для депрессивных лиц позитивные последствия, то это приписывается
этим другим или ситуации. Поступки же с негативными последствиями депрессивный человек
интерпретирует или как «заслуженные» — при негативном видении самого себя, или как «злую волю»
— при негативном видении окружающего мира.
Здесь налицо концептуальная близость к когнитивной теории депрессии (Beck, Rush, Shaw &
Emery, 1981), в которой констатируется, что депрессивные лица отличаются некой «негативной
триадой»: негативным видением самого себя, окружающего мира и будущего. Согласно этой модели,
депрессию обусловливают когнитивные схемы и когнитивные расстройства.
Непрерывно переживаемое ограничение свободы сначала вызывает реакцию противодействия
(Wortman & Brehm, 1975). Если же человек все снова и снова убеждается, что не может контролировать
результаты поступков, то возникает чувство беспомощности и поведение становится пассивным.
Правда, это предположение — о том, что пациенты с депрессией до заболевания действительно часто
сталкивались с угрозой свободе действий, то есть что этот процесс действует как каузальный фактор
для депрессии, — еще нуждается в дополнительной проверке.
Койн и Готлиб (Coyne & Gotlib, 1983) в своем тщательном обзоре указывают на слабые места
когнитивных моделей и на гипотезу об отношениях причины—следствия. Так, при эмпирических
обследованиях на клинических популяциях были получены логически не согласующиеся данные.
Остается неясным, специфичны ли для депрессии определенные феномены когнитивных нарушений. К
тому же этиологическая модель должна бы объяснять и феномены спонтанной ремиссии. Между тем у
большинства депрессивных пациентов даже при отсутствии лечения депрессивная фаза заканчивается
примерно через шесть месяцев. Также большинство студентов колледжа со слабо выраженной
