 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
мир.
Воля и познание, практическая и теоретическая деятельность человека, опираясь на единство
субъективного и объективного, идеального и материального, каждая по-своему разрешает внутреннее
противоречие между ними. Преодолевая одностороннюю субъективность идеи, познание стремится
сделать е¸ адекватной объективной действительности. Преодолевая одностороннюю объективность
этой последней, практически отрицая е¸ мнимую абсолютную разумность, воля стремится сделать
объективную действительность адекватной идее. [См. Ленин «(Философские тетради», 1934, стр. 199):
«Очень хорош § 225 Энциклопедии,
где «познание» («теоретическое») и «воля», «практическая
деятельность» изображены как две стороны, два метода, два средства уничтожения «односторонности»
и субъективности и объективности».]
Поскольку волевой акт является сознательным действием, направленным на осуществление
цели, действующий субъект оценивает результат, к которому привело действие, сопоставляя его с
целью, на которую оно было направлено. Он констатирует его удачу или неудачу и более или менее
напряж¸нно и эмоционально переживает его как свой успех или неуспех.
Волевые процессы являются сложными процессами. Поскольку волевой акт исходит из
побуждений, из потребностей, он носит более или менее ярко выраженный эмоциональный характер.
Поскольку волевой акт предполагает сознательное регулирование, предвидение результатов своих
действий, уч¸т последствий своих поступков, подыскание надлежащих средств, обдумывание,
взвешивание, — он включает более или менее сложные интеллектуальные процессы. В волевых
процессах эмоциональные и интеллектуальные моменты представлены в сложном и специфическом
синтезе; аффект в них выступает под контролем интеллекта.
Патология и психология воли
Роль различных компонентов волевого акта — импульсов к действию, опосредующих его
мыслительных операций, плана и т. д. — очень наглядно выступает в тех патологических случаях, когда
один из этих компонентов нарушен.
У каждого человека имеется некоторый характерный для него в обычных условиях нейротонус,
обусловленный зарядкой его подкорки или, точнее, динамическим соотношением коры и подкорки.
Связанная с этим отношением бОльшая или меньшая заторможенность коры отражается на волевых
качествах личности. Нормальный волевой акт предполагает некоторую оптимальную — не слишком
слабую и не слишком сильную — импульсивность.
Если интенсивность импульсов оказывается ниже определенного уровня, как это имеет место в
патологической форме, при так называемой абулии, — нормальный волевой акт невозможен. Точно так
же при очень повышенной импульсивности, когда отдельное, только возникшее, желание да¸т
стремительную разрядку в действии, как это бывает, например, в состоянии аффекта, сознательный уч¸т
последствий и взвешивание мотивов становятся неосуществимыми — действие теряет характер
сознательного, избирательного, т. е. волевого, акта.
В стойкой патологической форме это наблюдается тогда, когда патологические изменения в
деятельности коры нарушают е¸ контролирующие функции и приводят как бы к обнажению низших
подкорковых центров. Повышенная импульсивность приводит к тому, что действие непроизвольно
вырывается у субъекта. При таких условиях нарушена существенная для волевого акта возможность
сознательного регулирования.
С другой стороны, резкие изменения динамики коры и патологическое е¸ торможение,
обусловленное повышенной истощаемостью самой коры или иногда являющееся производным
результатом патологических изменений в подкорке, приводят к нарушению волевых функций, при
котором говорят об абулии. [О неврологических предпосылках волевых расстройств см. А. Г. Иванов-
Смоленский, Основные проблемы патофизиологии высшей нервной деятельности, 1933, стр. 513 и сл.]
Больной Эскироля по выздоровлении так объяснял сво¸ состояние: «Недостаток деятельности имел
причиной то, что все мои ощущения были необыкновенно слабы, так что не могли оказывать никакого
влияния на мою волю».
[Т. А. Рибо, Воля в е¸ нормальном и болезненном состоянии, СПб. 1894, стр.
55.] Другой больной писал тому же Эскиролю: «Существование мо¸ неполно; отправления
повседневной жизни сохраняются и совершаются по-прежнему, но каждому из них чего-то недоста¸т:
именно, они не сопровождаются обычным для них ощущением и не оставляют после себя того
удовольствия, которое должно за ними следовать... Каждое из моих чувств, каждая часть меня самого
как бы отделена от меня и не доставляет мне больше никакого ощущения». Бильо рассказывает об
