 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
к психоанализу, ставшему средоточием ее последующей деятельности. К 1926 году она становится
практикующим психоаналитиком, работающим с детьми и читающим учителям и родителям лекции о
том, как психоаналитическая теория может помочь в их нормальных отношениях с детьми. Ее ранние
лекции были изданы в виде книги The Psychoanalytic Treatment of Children («Лечение детей с помощью
психоанализа») (1964. Vol. 1). Год спустя на Десятом международном конгрессе психоаналитиков она
читает лекции о различных методах работы со взрослыми и детьми. Позже она развила эти идеи в книге
Psychoanalysis for Teachers and Parents («Психоанализ для учителей и родителей») (1964. Vol. 1).
Хотя работа Анны с маленькими детьми уже сама по себе была радикальным развитием
первоначальных исследований ее отца, эту ее деятельность затмила публикация в 1936
году ее самой
значительной книги The Ego and the Mechanisms of Defense («Эго и защитные механизмы»). До выхода в
свет этой книги психоаналитическое мышление сосредоточивалось главным образом на «оно» («ид») и
инстинктивных влечениях. После ее появления и в теории, и в практике стали придавать большее
значение повседневной деятельности, направляемой эго или происходящей в его области.
22 марта 1938
года, через девять дней после того, как немецкие войска пересекли австрийскую
границу, Анна была задержана и допрошена гестапо. Вскоре после этого она и ее отец, которому тогда
было 82 года и здоровье которого было ослаблено, уехали в Англию. Он умер спустя 18 месяцев, в
первые недели Второй мировой войны.
Во время войны Анна помогла в организации и руководила работой приюта в лондонском
районе Хэмпстед, который оказывал поддержку семьям, чья жизнь оказалась искалеченной войной и,
прежде всего, бомбежками самого Лондона. В двух своих книгах War and Children («Война и дети») и
Infants Without Families («Младенцы-сироты») (1964—1981, Vol. 3) она описывает ментальные и
эмоциональные проблемы, с которыми сталкиваются обычные люди в трагических обстоятельствах.
В противовес обычной житейской мудрости, следуя которой взрослые отправляли тысячи детей
из Лондона в интернаты в сельской местности, она поняла, что «война имеет для детей сравнительно
небольшое значение, пока она лишь угрожает их жизни, нарушает их материальное благополучие или
ограничивает их пищевой рацион. Она становится намного более значимой в тот момент, когда
нарушает течение семейной жизни и подрывает первые эмоциональные привязанности ребенка внутри
семейной группы. Лондонские дети были, следовательно, обеспокоены не столько бомбежками, сколько
эвакуацией в сельскую местность, явившейся средством защиты от первых» (Vol. 3).
В 1947 году, продолжая заниматься частной практикой, Фрейд основала в Хэмпстеде клинику —
учебный центр, задачей которого было обучение тех, кто хотел стать детским психоаналитиком. До
конца своей жизни она продолжала работать с детьми, готовить учителей и расширять область и рамки
психоанализа.
Она жила в Англии — в доме, где когда-то поселилась вместе с отцом, — со своей хорошей
подругой, психоаналитиком (и бывшей пациенткой Зигмунда Фрейда) Дороти Берлингхем (Dorothy
Burlingham), до самой своей смерти в 1979 году (см. Burlingham, 1989).
«Когда Анну Фрейд спросили, чем она предпочла бы заниматься в дальнейшем (ей было в это
время за 70), она ответила: «Я не хочу делать ничего другого, как только быть с детьми — и теми
[взрослыми], кто также желает быть с детьми»» (in: Coles, 1992, p. 27).
Наиболее заметное интеллектуальное влияние на Анну Фрейд оказали идеи ее отца и работы
других аналитиков — как тех, кто поддерживал его взгляды, так и его ярых противников. Вне мира
психоаналитики решение Анны Фрейд стать детским учителем и ее последующая работа с детьми во
многом обязаны трудам Марии Монтессори (Maria Montessori) и школ, основанных ею и ее
последователями, которые считали, что дети в раннем возрасте способны к инсайту (озарению),
дисциплине и самосознанию. Кроме того, Фрейд любила читать писателей, не имевших отношение к
психоанализу, чья способность описывать противоречия в жизни и умах людей была источником ее
собственного постоянного самообразования. Она была знакома с трудами Гете и Рильке и говорила, что
оба они оказали сильное влияние на ее мышление.
«Она любила поэзию, и я слышал, что она сама писала стихи; и она помнила наизусть несколько
поэм. Она постоянно призывала детей заниматься музыкой и живописью» (Е. Erikson in: Coles, 1992, p.
14).
