 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Этими словами Эпиметей определяет свою сущность: он углубляется мыслью в прошедшее и не
может уже освободиться от Пандоры, которую он (по классическому сказанию) взял себе в жены, иными
словами, он уже не может отделаться от ее вспоминающегося образа; сама же она давно ускользнула от
него, оставив ему свою дочь Эпимелейю, заботу, и взяв с собою Эльпору, надежду. И вот здесь
Эпиметей изображен так отчетливо, что мы можем установить, какую психологическую функцию он
собою представляет. Тогда как Прометей и в «Пандоре» все тот же творец и ваятель, ежедневно ранним
утром поднимающийся со своего ложа, с неиссякающей жаждой творить и воздействовать на мир, —
Эпиметей, напротив, всецело отдается фантазиям, грезам и воспоминаниям, исполненный тревожных
забот и озабоченных размышлений. Пандора выступает как создание Гефеста, отвергнутая Прометеем,
но избранная в супруги Эпиметеем. О ней он говорит: «И скорбь отрадна о таком сокровище». Пандора
для него — драгоценное сокровище, высшая ценность.
«Зато навек она моя, прекрасная!
Не верх ли блаженства был мной изведан?
Красой владел я, был сердцем ей предан,
В весенних цветах мне явилась она,
Ее я приял — грудь восторгом полна!
Рассеялся мрачный туман заблужденья,
Я к небу приблизился, полн упоенья,
Ты хочешь ее вознести похвалой,
Она же все выше царит над тобой;
Пред нею — вся прелесть земная постыла;
Начнет говорить ли — уж всех убедила;
Бороться ль с ней хочешь — и видишь, что слаб;
Смириться ли медлишь — и ты уж ей раб.
В добре и любви ввек она не откажет;
Что слава? Она ее тщетность докажет
И, целью единою став на пути,
Заставит тебя к этой цели идти.
Ты хочешь быть властным, но ей ты уступишь,
Ее ни умом, ни богатством не купишь,
Она к нам нисходит во многих видах:
Парит над водами, блестит на лугах,
Как звуки мелодий, как красок сиянье -
И формой возвышено в них содержанье,
И тем ему высшая сила дана.
Мне — юной женою явилась она». /48- С.555-556/
Как с отчетливостью показывают эти стихи, Пандора имеет для Эпиметея значение душевного
образа, она изображает для него душу: отсюда ее божественная власть, ее непоколебимое превосходство.
Всюду, где такие атрибуты приписываются известным лицам, можно с уверенностью делать вывод, что
эти лица являются носителями символа, то есть что они суть облики (imagines) для проецированных
содержаний бессознательного. Потому что именно содержания бессознательного действуют с
вышеописанной превосходящей силой, особенно так, как Гете бесподобно определяет словами:
«Ты хочешь быть властным, но ей ты уступишь!»
Этими словами превосходно описано то своеобразное аффектное усиление известных
содержаний сознания, которое возникает через ассоциацию с аналогичными содержаниями
бессознательного. Это усиление имеет в себе что-то демонически-понуждающее, следовательно некое
