 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
известную функцию, а именно функцию удовлетворения
п
ределенного круга
потребностей — индивидуальных или коллективных. Но если это так, то очевидно, что
обладать и располагать такими вещами в обществе значит обладать и располагать
известной потенциальной силой, властью, возможностью удовлетворения
существующих в обществе потребностей. Именно поэтому такие вещи в свою очередь
выступают как центры притяжения и вожделения, как центры, около которых
завязываются определенные общественные отношения, отношения борьбы за их
обладание, отношения между обладающими ими и всеми прочими, отношения дарения,
обмена и т. д. Иначе говоря, вещи эти выступают в качестве точек скрещения
общественных сил и отношений как бы в двоякой степени: с одной стороны, в фазе их
формирования или создания, из которой они и выходят как конденсаторы (?)
определенных общественных качеств и свойств, с другой — в фазе решения вопроса об
их обладании.
Все такие вещи, помимо своего ординарного физического бытия, имеют еще и бытие
социальное. Они входят необходимым элементом в структуру общества. Причем из
предыдущего ясно, что они имеют социальный характер и входят в строение общества
не в силу своих чисто естественных свойств, а в силу того, что, обладая известными
естественными свойствами, они вместе с тем становятся средоточием общественных
отношений и взаимодействия, видоизменяют в связи с этим в той или иной мере свою
чисто природную конфигурацию свойств, приобретают новые свойства и становятся
носителями известных общественных функций. Следовательно и в них нас интересует
не их физическая природа, а природа общественная. Знание же физической природы,
чрезвычайно важное и необходимое в любой другой связи, здесь при анализе общества
и общественных отношений может иметь лишь вспомогательное значение для уяснения
социальной природы вещей.
Указанные категории вещей как таковых составляют поэтому материальную сторону
общественной жизни, материальную сторону общественной культуры. В них, как
указывалось уже выше, духовная культура общества находит свое материальное, вещное,
выражение. Эта материализация общественного духа в силу устойчивости вещного мира
сообщает всей жизни общества глубочайшую устойчивость и преемственность во
времени. Именно в силу такой материализации культуры достижения и завоевания
одного поколения переходят к поколениям грядущим. Они переходят к ним в виде
культивируемых полей и лесов, в виде воздвигнутых зданий и проложенных путей, в
виде созданных орудий производства и предметов домашнего обихода, в виде книг,
музыкальных произведений, воздвигнутых памятников, картин, храмов, музеев и т. д.
Новые приходящие поколения воспитываются в обстановке унаследованной
материализовавшейся культуры отцов, видоизменяют и Дополняют ее, передавая ее в
свою очередь новым поколениям. Таким образом общественная жизнь льется, подобно
реке, то спокойно и плавно, то бурно и стремительно. Причем материальный строй ее
является как бы теми берегами общественной культуры которые удерживают реку в
определенном русле, прочно обеспечивает ее преемственность и целостность.
Факт материализации общественных отношений и духовной культуры общества
служит, далее, важнейшей основой протяженности общества и общественной жизни в
пространстве. Идеально-психические явления, в том числе коллективные идеально-
психические явления как таковые, не имеют пространственного измерения. То
обстоятельство, что конкретным носителем их являются отдельные люди, имеющие
физическую сторону своей организации и ориентирующиеся в физическом пространстве,
устанавливает косвенно известную пространственную ориентировку и для общественных
явлений. Однако наиболее прочно такая связь устанавливается именно тем, что
духовная общественная культура материализуется и вещи, входящие в структуру
общества, всегда имеют твердую ориентировку в физическом пространстве.
