 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
предыдущими и не могут служить следствием их, а также и других воспринятых
внешних чувств. Незнакомство с нашим мозгом и его функциями допускало наличность
свободно витающей, души и свободной воли, ничем не связанных с законом
причинности и дающих тон нашей духовной жизни. Но это было основано лишь на
незнании. Возьмем снова наш пример.
Почему мысль о моей жене вызвала соответственно мысль о путешествии? Ведь
могли аналогично возбудиться (экфорироваться) и другие представления, и,
действительно, возникновение мысли о путешествии базируется на других
многочисленных подсознательных представлениях, т. е. подсознательных функциях
моего большого мозга. Путешествие явилось моим намерением раньше, чем я о нем
думал в настоящий момент, и в зависимости от этого в моем мозгу остались скрытые
подсознательные впечатления (энграммы), как например, день отъезда,
продолжительность путешествия и его назначение, заботы о хозяйстве во время
нашего отсутствия, необходимых в дороге вещей, предстоящих расходов и проч. Мне
чуждо было сознание всего этого в тот незначительный промежуток времени, когда
мне предстала мысль о "путешествии" между идеями о "жене" и "чемодане". Но в
этом случае вне сомнения их ассоциативная связь, т. е. крепкая связь скрытой
подсознательной мозговой динамики в мозговых клетках и волокнах с идеей о
путешествии, причем эти идеи вводят его в сознательную область внимания,
ослабляя одновременно своим вмешательством проявление чистого чувства
путешествия и препятствуя более сильному выступлению чувств и идей, в той или
иной степени сопровождающих мысль о путешествии. В моем сознании явилось
молниеносное представление о моей поездке, исчерпывающееся словом "путешествие".
Целая цепь общих сложных представлений обнимается такою сокращенною формулой,
благодаря речи, имеющей слова в своем распоряжении. Таким образом,
"путешествие", моментально промелькнувшее в мозгу вслед за мыслью о "жене", не
является следствием одной только этой мысли, а продуктом сплетения многих
подсознательных нитей, обусловивших появление его в области верхнего сознания и
в определенном ее качестве. Но эти нити, в свою очередь, независимо от меня,
дают особый характер другим идеям, обязанным, очевидно, своим происхождением
идее о "путешествии", а именно идее о необходимом чемодане. В связи с идеей о
"путешествии" могли возникнуть и другие, как представление о знакомых, которые
встретятся в пути, о ближайшем городе и т. д. Почему же на первом плане чемодан?
А по той причине, что забота о вещах стала наиболее интенсивной и моментально
затмила собою все остальные ассоциации.
Мы убеждаемся здесь в том, что на самом деле три идеи "жена, путешествие и
чемодан" не столько находятся в причинной связи друг с другом (хотя и
сопутствуют друг другу в сознании), сколько обусловлены влиянием подсознательных
чувств идей и прежних этапов воли, обязанных, в свою очередь, своим
происхождением предшествовавшим разнообразным и сложным функциям моего мозга.
Это объяснение путем сравнения сделаем еще конкретнее и доступнее. Человек
о чем-то кричит в большой, находящейся в движении толпе, желая обратить на себя
ее внимение. Его голос, однако, хотя слышен находящимся близко около него, но
совершенно замирает в возбужденной толпе. Давка увлекает человека против его
воли и независимо от его сопротивления, в сторону теснящейся массы. Но если
толпа станет и утихнет, то не только голос человека будет услышан, и он будет в
состоянии пробраться через толпу, но возможно, что убеждением своих слов человек
этот будет в состоянии увлечь ту же толпу или часть ее за собою. Таким же
образом и проявление отдельной идеи зависит от того, возникла ли она в
интенсивно-ассоциированном мозгу, находящемся в бодрствовании или же в дремлющем
и бездеятельном его состоянии. Такой ассоциированный мозг и может быть сравнен с
возбужденной толпой, неудержимо увлекающей за собою все в своем движении.
Отдельная идея (как и отдельный человек) может как угодно стремиться занять
первенствующее положение, но пока она не запаслась раньше достаточной властью
над толпой (мозгом) усиливающейся еще благодаря воспоминанию, — до тех пор она
будет увлекаться толпой, т. е. единичное действие ее будет сведено к нулю. Если
же мозг пребызает в состоянии покоя или бездеятельности, то он в этом случае
может быть уподоблен спокойной толпе, и идея, хотя бы даже совершенно новая для
данного мозга и лишенная корней в памяти толпы, способна оказать влияние,
обеспечить себе движенце вперед и вызвать соответствующие следствия. Но если она
уже раньше действовала на толпу увлекающе (т.е. при совокупности ассоциированных
функций мозга) и толпа уже привыкла за нею следовать, то может случиться, что и
на этот раз волнение толпы не повлияет на результаты воздействия идеи.
Отсылаю к сказанному в первой главе (стр. 17 и далее) о мнеме. Мнемическая
