 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
на смену мифу о хлопотливой пчеле, о курице-наседке приходит миф о ненасытных
насекомых: о самке богомола, о паучихе; женщина видится уже не кормящей детенышей,
но съедающей самца; яйцеклетка
— уже не кладезь изобилия, но ловушка из инертной
материи, в которой тонет оскопленный сперматозоид; матка, эта теплая, мирная и
надежная пещера, становится засасывающим спрутом, плотоядным растением, пропастью
содрогающегося сумрака; в ней живет змея, ненасытно поглощающая мужскую силу. Та
же диалектика превращает эротический объект в волшебницу, занимающуюся черной
магией, служанку — в предательницу, Золушку — в людоедку и вообще делает женщину
врагом; так приходится расплачиваться мужчине за то, что он, покривив душой, утвердил
себя как единственно существенное.
Между тем и это враждебное лицо — не окончательный облик женщины. Скорее,
манихейство проникает в среду самих женщин. Пифагор ассоциировал доброе начало с
мужчиной, а злое — с женщиной. Мужчины попытались преодолеть зло, присвоив себе
женщину; частично им это удалось; но подобно тому, как христианство, принеся с собой
идеи искупления и спасения, наделило слово «проклятие» всей полнотой смысла, так и
дурная женщина полностью проявилась, столкнувшись лицом к лицу с женщиной
освященной. На протяжении всех споров о женщине, длящихся со средних веков и по сей
день, некоторые мужчины согласны признать только благословенную женщину своей
мечты, другие же — проклятую женщину, этой мечте противоречащую. Но на самом деле
мужчина потому и может обрести в женщине все, что у нее одновременно оба эти лица.
Она — плотское, живое отражение всех ценностей и антиценностей, благодаря которым
жизнь имеет смысл. Вот они, как на ладони, Добро и Зло, противостоящие друг другу в
облике преданной Матери и коварной Любовницы; в древнеанглийской балладе «Сын мой
Рэндал» молодой рыцарь умирает на руках у матери, отравленный своей любовницей.
«Смола» Ришпена повествует о том же, только с большей патетикой и с изрядной долей
дурного вкуса. Ангелоподобная Микаэла противопоставляется черной Кармен. Мать,
верная невеста, терпеливая супруга заняты тем, что перевязывают раны, нанесенные
мужчинам в сердце вампами и колдуньями. Между этими двумя ярко выраженными
полюсами вырисовывается множество двусмысленных образов, жалких, ненавистных,
грешных, жертв, кокеток, слабых, ангельских, демонических. А отсюда — множество
типов поведения и чувств, влекущих к себе мужчину и его обогащающих.
Его завораживает сама сложность женщины: вот она, великолепная супруга, которой он
может восхищаться по сходной цене. Кто она — ангел или демон? Неоднозначность
превращает ее в Сфинкса, Под его покровительство был отдан один из известнейших
публичных домов в Париже. В великую эпоху Женственности, во времена корсетов, Поля
Бурже, Анри Батая и френч-кан-
234
кана неистощимая тема Сфинкса неистовствует в комедиях, стихах и песнях: «Кто ты,
откуда ты, загадочный Сфинкс?» До сих пор люди продолжают мечтать и спорить о
женской тайне. Именно для того, чтобы сохранить эту тайну, мужчины долго умоляли
женщин не отказываться от длинных платьев, нижних юбок, вуалей, длинных перчаток,
высоких ботиков — все, что подчеркивает в Другом его отличие, делает его более
желанным, поскольку мужчина хочет присвоить себе Другого именно как такового. Мы
видим, как Ален-Фурнье в своих письмах упрекает англичанок за мальчишеское
рукопожатие — его приводит в волнение стыдливая сдержанность француженок. Чтобы
