 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
присутствии (Binswanger, 1958). Задача психотерапевта — наладить осмысленные отношения как
взаимное переживание, а не отношения, в которых психотерапевт оказывает на пациента влияние.
4.
Психотерапевт пытается избегать видов поведения, которые могли бы затормозить или
разрушить экзистенцию полного присутствия в отношениях. Поскольку полная встреча с другим
человеком может породить тревогу, психотерапевт может защищать себя, рассматривая другого человека
как «всего лишь пациента», как объект или же фокусируясь на поведенческих механизмах. Способом
блокирования присутствия может быть использование техник.
5.
«Цель терапии состоит в том, чтобы пациент переживал свое существование как реальное.
Необходимо, чтобы он полностью осознал свое существование, что включает осознание потенциальных
возможностей и начало деятельности в соответствии с ними» (May, 1958a, р. 85). Интерпретация
механизмов или процессов как часть экзистенциальной терапии «всегда будет происходить в контексте
осознавания человеком собственной экзистенции» (May, 1958a, р. 86). Терапия «заключается не только в
том, чтобы показать пациенту, где, когда и почему он не смог реализовать свой человеческий потенциал
в полном объеме, терапия имеет целью заставить его пережить это настолько остро, насколько
возможно» (Binswanger, 1958). Это чрезвычайно важный момент, поскольку одной из особенностей
невротического процесса в наше время является утрата смысла бытия, когда, в попытке объективно себя
оценить, человек начинает воспринимать себя как объект или механизм. Просто дать индивиду новые
представления о себе как о механизме — значит лишь закрепить невроз, а терапия, которая это делает,
только отражает и продолжает фрагментацию культуры, ведущей к неврозу. Такая терапия может
вызвать устранение симптомов и тревоги, но за счет приспособления пациента к культуре и
ограничения его существования, за счет отказа от свободы.
6.
Экзистенциальная терапия помогает пациенту развить установку или ориентацию на
обязательства. Такая установка предполагает решения и действия, но не ради собственной выгоды.
Скорее это обязательства перед некоторым моментом в собственном существовании пациента. Такие
обязательства являются необходимым условием приобретения знаний. «Пациент не может позволить
себе обрести инсайт или знание до тех пор, пока он не будет готов к принятию решений, не займет
определенную жизненную позицию и не примет предварительных решений» (May, 1958a, р. 87).
Можно добавить к этому и седьмую характеристику: в терапевтической ситуации
экзистенциальная психотерапия сосредоточивается на ситуации здесь-и-сейчас. Прошлое и будущее
вовлекаются лишь постольку, поскольку они входят в текущее переживание. Здесь-и-сейчас включает не
только переживания пациента за рамками терапии, но также его отношения с психотерапевтом. Можно
исследовать личную историю пациента, но не с целью объяснить ее в терминах какой-либо школы
психотерапии. Скорее она понимается как модификация общей структуры бытия-в-мире данного
пациента (Binswanger, 1958).
Этих аспектов или акцентов экзистенциальной психотерапии едва ли достаточно в качестве
основы для практики. Первостепенную важность имеют стоящие за ними концепции; важно, что
объект, находящийся в фокусе экзистенциальной терапии, то есть экзистенция как она есть, а не
отдельные симптомы, отличается от объекта большинства традиционных подходов. Однако
необходимо, чтобы эти концепции проводились в жизнь с помощью определенных методов, при этом
можно предполагать, что если такая теория, как экзистенциализм, заметно отличается от других теорий
своими концепциями и принципами, то и методы должны использоваться иные. Вместе с тем в
настоящее время отсутствует подробное, систематическое описание природы и процедур
экзистенциальной психотерапии, в особенности с учетом того, что процедуры эти могут отличаться от
принятых в других подходах. Лайонс (Lyons, 1961) предполагает, что в этом подходе нет практически
ничего нового или отличного от других видов терапии. Но он согласен с тем, что этот подход оказал
влияние на сферу психотерапии как дополнение к психоанализу и, как отмечает Александер (Alexander,
1959), он стал противовесом психоаналитической тенденции к сосредоточению на техниках.
Следует задаться вопросом, как работает экзистенциальный психотерапевт, как он
взаимодействует с клиентами и какое принимает участие в терапевтических отношениях. Если
психотерапевт использует преимущественно психоаналитические техники, как именно он это делает и
чем, в таком случае, экзистенциальная терапия отличается от психоаналитической терапии или
психоанализа? Если определить терапевтические отношения как встречу, что из этого следует? Что
