 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
длительного времени мне представлялось, что она является целиком моей, пока Отто Ранк не
показал мне места в книге Шопенгауэра "Мир как воля и представление", где этот философ
пытается объяснить болезнь".
Можно не сомневаться в искренности Фрейда. Но, учитывая, что задолго до того, как писались
приведенные строки, он усердно занимался философией, притом именно в годы, когда учение
Шопенгауэра приобрело широкую популярность, можно предположить, что Фрейд с этим учением
все-таки был знаком до того, как выдвинул свою гипотезу о вытеснении, и что факт знакомства
оказался вытесненным в область подсознательного в силу амбиций создателя психоанализа. Если
в отношении Шопенгауэра прямых свидетельств о влиянии нет, то иная ситуация складывается в
отношении влияния на Фрейда античных мыслителей - прежде всего Платона.
Историки обращают внимание на удивительное сходство между некоторыми мифами Платона и
определенными положениями Фрейда, претендующими на то, что они якобы извлечены из
эмпирии. Указывают на платоновскую трактовку сновидений как исполнения желаний, на его
учение об Эросе как могущественной побудительной силе, на понятие о реминисценции
(воспоминании), на миф Платона о вознице, пытающемся править колесницей, в которую
впряжены дикий, необузданный черный конь и белый, устремленный к возвышенным целям.
Членение Фрейдом психических сил на "Ид", "Эго" и "Супер-эго", а также идея извечного
конфликта этих сил могут рассматриваться как схема, восходящая к Платону. Знал ли Фрейд о
платоновских мифах?
Имя Платона отсутствует в первом издании "Толкования сновидений" (1900) и появляется
впервые в четвертом (1914), но историки установили, что Фрейд, учившийся у "перипатетика
220
XIX века" Брентано, был хорошо знаком с философией античности. Правда, в беседах со своим
биографом Джонсом Фрейд утверждал, что его знакомство с Платоном было "весьма
фрагментарным". Но за много-много лет до этих бесед в одном из писем, относящихся к периоду
работы над "Толкованием сновидений", Фрейд признавал, что, читая "Историю греческой
цивилизации" Буркхардта, он обнаружил "неожиданные параллели" со своими мыслями'. Эти
параллели впоследствии им не осознавались, влияя, однако, на ход его идей. Итак, нечто, некогда
воспринятое субъектом творчества и подспудно оказывающее на него влияние, образует область
подсознательного.
От этих явлений, служащих давним предметом анализа, перейдем к другому компоненту в
регуляции творческих процессов, названному нами "надсознательным". На этом уровне
происходит не поддающаяся сознательно-волевому контролю работа творческой мысли в новом
режиме. Здесь эта мысль, будучи детерминирована запросами логики развития науки, зависит не
только от прошлого (осевшего в подсознательном), но и от будущего. Она репрезентирует
"позывные будущего науки" и строит интеллектуальные продукты, которые являются откликами
различной степени адекватности на этот зов. Какими, однако, средствами мы располагаем, чтобы
реконструировать работу творческой мысли на надсознательном уровне?
Если в отношении подсознательной детерминации творческого процесса (в плане выяснения
влияний, вошедших в новый интеллектуальный синтез) вопрос решается относительно просто, а
именно путем использования методов сравнительно-исторического анализа, то для проникновения
в своеобразие надсознательной регуляции научного творчества необходимы другие приемы.
Принципиальное отличие надсознательной активности от других форм психической регуляции в
том, что в ней интегрируются личностное и предметно-логическое, притом такое предметно-
логическое, которое еще не отстоялось в науке, а формируется в данный исторический период.
Очевидно, что в качестве присущего системе науки, имеющей свой строй и закономерности
развития, оно не может описываться в тех же терминах, в каких сам субъект творчества
формулирует свои проблемы, гипотезы, проекты, идеи. Эти идеи и проблемы следует перевести на
другой язык, позволяющий соотнести события, которые представлены на уровне сознания
творческой личности, с независи-
' Bonaparte M., Freud A., Kris E. (eds.) The Origins of Psychoanalysis. - N. Y., 1954. - P. 275.
221
мой от этой личности объективной логикой движения познания. Мы предложили описать эту
логику в терминах категориального строя науки, подразумевая под категориями наиболее общие,
далее неразложимые понятия, организующие работу мысли над конкретными доступными
