 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
Текст взят с психологического сайта http://www.myword.ru
для них (Mahoney, 1976, и др.). Ни один ученый не может достичь полной объективности, но это
не означает, что он не должен стремиться к ней. Всю свою жизнь он борется со своей
субъективностью и, преодолевая ее, приближается к истине. Соответственно, признание самого
факта субъективности ученых необходимо, прежде всего, для ее преодоления, а вред
традиционных мифов о науке состоит в снижении ее возможности к самосовершенствованию (там
же).
Причины субъективности ученых очевидны: они - люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Война с нею ведется на двух фронтах. Во-первых, исследователи сами понимают, что излишняя
субъективность мешает их работе, и поэтому стремятся, по мере возможности, ее преодолеть, хотя
и никогда не достигают этого в полной мере. Во-вторых, ученые принуждаются к объективности
научным сообществом. Подобно тому, как, согласно Т. Гоббсу, Дж. Локку и их современным
последователям, индивиды корыстны, эгоистичны и стремятся к максимизации своей прибыли за
счет окружающих, но общество сдерживает их, заставляя соблюдать социально полезные правила
поведения, уче-
285
ные тоже часто не прочь исказить истину ради личного блага, но научное сообщество заставляет
их следовать ей. В результате поведение людей науки предстает как постоянное, добровольное
или вынужденное, преодоление ими своей субъективности, препятствующей открытию истины. А
достоверное знание, согласно этому взгляду на науку, производится вопреки пристрастности и
субъективности ученых.
Не отвергая данную позицию, следует подчеркнуть, что она все же преподносит роль
субъективных факторов научного познания односторонне. Субъективность и пристрастность
исследователей, нарушение ими норм науки не только не препятствуют объективному познанию,
но и являются его основой.
Во-первых, наука напоминает банк. Чтобы получить дивиденды в виде приращения знания,
ученый должен вложить свое - личностное и групповое знание, интуитивные критерии истины,
уникальные способы ее открытия и т. д. Вся эта "субъективность" необходима, являясь основой
построения объективированного знания. Дивиденды - тоже как в банке - относительно невысоки и
пропорциональны сумме вклада. Как отмечалось, для того чтобы получить 10%
объективированного знания, надо "вложить" 90% неформализованного знания, и соответственно
чем больше субъективного вкладывается, тем больше приращение знания.
Во-вторых, без "хорошей" пристрастности ученых - их увлеченности изучаемыми объектами,
отношения к своим теориям как "к любимым девушкам" и т. д. - они не смогли бы годами
напряженно обдумывать изучаемые проблемы, без чего успех в их разрешении сделался бы
невозможен, а научная деятельность лишилась бы сильного источника мотивации. Как сказал
один из проинтервьюированных Б. Эйдюсон исследователей, "невозможно быть ученым без
сильной эго-вовлеченности в научную работу" (Eiduson, 1962, р. 176). Эта вовлеченность
неизбежно перерастает в предвзятость, которая в результате тоже превращается в мотивационную
основу научного труда. Поэтому некоторая степень предвзятости, обусловленной, скажем,
приверженностью определенной теории, необходима для научного исследования' (Mitroff, 1974, и
др.). Более того, "многие ученые обладают острой наблюдательностью именно из-за своей
предвзятости ... элиминировать сильные эмоции и предвзятость означало бы подорвать одну из
главных основ науки" (там же, р. 248).
' Причем установлено, что теоретики характеризуются большей предвзятостью, чем
экспериментаторы (Mitroff, 1974).
286
В-третьих, не только "хорошие", но и "плохие" проявления субъективности исследователей, такие,
как чувство зависти (Жюль Берн однажды заметил: "Нет более завистливой расы людей, как
ученые"), неприязнь к коллегам, стремление опередить их, подтвердить свою правоту любой
ценой и т. д., тоже необходимы для науки. Подобные эмоции создают сильнейший
"энергетический потенциал" научной деятельности. Ради того, чтобы прославиться, получить
какую-либо премию, "утереть нос" коллегам, понравиться начальникам и т. д., они совершают
научные открытия, генерируют ценнейшие идеи, строят красивые теории. Без этой
субъективности наука потеряла бы очень многое, если не все, а "беспристрастные автоматы",
стремящиеся только к открытию истины, сделали бы ничтожную часть того, что удалось в науке
