 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
конфликты как существенную черту невроза. «Однако эти противоположности, —
развивает он далее свою мысль, — находятся не в состоянии конфликта, а в состоянии
дополнительности, и цель состоит в том, чтобы принять обе противоположности и тем
самым приблизиться к идеалу целостности». Для Юнга невротик — человек, обреченный
на одностороннее развитие. Юнг сформулировал эти понятия в терминах того, что он
называет законом дополнительности.
Сейчас я тоже признаю, что противодействующие тенденции содержат элементы
дополнительности, ни один из которых не может быть устранен из целостной личности.
Но, с моей точки зрения, эти дополняющие друг друга тенденции представляют результат
развития невротических конфликтов и так упорно защищаются по той причине, что
представляют попытки решения этих конфликтов. Например, если мы считаем склонность
к самоанализу, уединению более связанной с чувствами, мыслями и воображением самого
невротика, чем с другими людьми в качестве подлинной тенденции — т.е. связанной с
конституцией невротика и усиленной его опытом — тогда рассуждение Юнга корректно.
Эффективная терапия позволила бы обнаружить у этого невротика скрытые склонности
«экстраверта», указала бы на опасность одностороннего следования в каждом из
противоположных направлений и поддержала бы его к принятию и жизни вместе с
обеими тенденциями. Однако, если мы смотрим на интроверсию (или, как я предпочитаю
назвать ее, невротическое обособление) как на способ уклонения от конфликтов,
возникающих при тесном контакте с другими, то задача заключается не в развитии
большей экстравертивности, а в анализе глубинных конфликтов. Достижение искренности
как цели аналитической работы может быть начато только после их разрешения.
Продолжая объяснение моей собственной позиции, я утверждаю, что вижу
базисный конфликт невротика в фундаментально противоречащих друг другу аттитюдах,
которые он сформировал в отношении других людей. До анализа всех деталей позвольте
обратить Ваше внимание на инсценировку такого противоречия в рассказе д-ра Джекилла
и г-на Хайда. Мы видим, как один и тот же человек, с одной стороны, нежен,
чувствителен, симпатичен, а с другой — груб, черств и эгоистичен. Конечно, я не имею в
виду, что невротическое разделение всегда точно соответствует описанному в этом
рассказе. Я просто отмечаю яркое изображение базисной несовместимости аттитю-дов,
касающихся других людей.
Чтобы понять происхождение проблемы, мы должны вернуться к тому, что я назвала
базисной тревогой, подразумевая под этим чувство, которым обладает ребенок, будучи
изолированным и беспомощным в потенциально враждебном мире. Большое число
враждебных внешних факторов могут вызвать у ребенка такое чувство опасности: прямое
или косвенное подчинение, безразличие, неустойчивое поведение, отсутствие внимания к
индивидуальным потребностям ребенка, отсутствие руководства, унижение, слишком
большое восхищение или отсутствие его, недостаток подлинного тепла, необходимость
занимать чью-либо сторону в спорах родителей, слишком много или слишком мало
ответственности, чрезмерное покровительство, дискриминация, невыполненные
обещания, враждебная атмосфера и так далее.
Единственный фактор, к которому я хотела бы привлечь особое внимание в этом
контексте, это ощущение ребенком скрытого ханжества среди окружающих его людей:
его чувство, что любовь родителей, христианское милосердие, честность, благородство и
тому подобное могут быть только притворством. Частично то, что ребенок чувствует,
действительно представляет притворство; но кое-что из его переживаний может быть
реакцией на все те противоречия, которые он ощущает в поведении родителей. Обычно,
тем не менее, существует некоторая комбинация вызывающих страдание факторов. Они
могут быть вне поля зрения аналитика или оказаться совершенно скрытыми. Поэтому в
процессе анализа можно только постепенно осознавать их воздействие на развитие
ребенка.
Измотанный этими тревожными факторами, ребенок ищет пути к безопасному
