 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
так и центральными: это, например, плоскость, помещенная в 3-мерное пространство и
вообще n-мерное пространство, помещенное в пространство (n+1)-мерное (там же).
Думается, однако, что такой формализм не решает проблемы, поставленной перед собой
К. Левиным, – показать возможность строгого детерминизма внутри динамически
незамкнутого психологического мира. Гораздо более важным является содержательное
обсуждение вопроса Надо сказать, что в рассуждении К. Левина о физическом мире
кроется одна существенная неточность, которая состоит в неявном отождествлении
(несмотря на то что опасность его К. Левин сознает) физического мира со всей природой в
целом, с мировым универсумом. Возникновение таких, несомненно обладающих
физическим существованием вещей, как, например, архитектурные сооружения или
биоценозы, хотя и может быть в принципе описано с точки зрения происходивших при
этом физических процессов, но не может быть ни объяснено, ни тем более предсказано
как необходимое на основании даже абсолютного знания всех физических законов,
несмотря на то что последние при этом возникновении ни разу не нарушались.
Следовательно, по введенному Левиным критерию "предсказуемости" и физический мир,
точно так же, как и психологический, является открытым, т.е. и на него возможно влияние
из нефизических сфер, закономерности которых не ухватываются физическим взглядом на
реальность. Но это влияние осуществляется тем не менее целиком на физической почве,
сообразно физическим законам, исключительно физическими средствами, и в этом
смысле ввиду отсутствия в физическом мире нефизических чуждых ему явлений и
событий он является замкнутым, не имеющим внешнего, ибо всякий иной, лишенный
физического воплощения процесс не оставляет в нем следа, никак не затрагивает его.
И точно так же одновременно открытым и закрытым (замкнутым) является жизненный,
психологический мир данного существа. Психологический мир не знает ничего
непсихологического, в нем не может появиться ничего инородного, относящегося к иной
природе. Однако в психологическом мире время от времени обнаруживаются особые
феномены (в первую очередь трудность и боль), которые хотя и являются полностью
психологическими и принадлежат исключительно жизненной реальности, но в то же
время как бы кивают в сторону чего-то непсихологического, источником чего данный
жизненный мир быть не мог. Через эти феномены в психологический мир заглядывает
нечто трансцендентное ему, нечто "оттуда", но заглядывает оно уже в маске чего-то
психологического, уже, так сказать, приняв психологическое гражданство, в ранге
жизненного факта. И только своей тыльной стороной эти феномены настойчиво намекают
на существование какого-то самостоятельного, инородного бытия, не подчиняющегося
законам данного жизненного мира.
Подобного рода феномены могут быть условно названы "пограничными", они
конституируют внешний аспект жизненного мира, как бы закладывают основу, на которой
вырастает реалистичное восприятие внешней действительности.
Другими словами, феномены трудности и боли вносят в изначально гомогенный
психологический мир дифференциацию внутреннего и внешнего, точнее, внутри
психологического мира в феноменах трудности и боли проступает внешнее.
Нужно специально отметить, что, говоря о трудности внешнего мира, мы будем иметь в
виду не только соответствующее переживание*, но и трудность как действительную
характеристику мира; но, понятно, не мира самого по себе, не мира до и вне субъекта, а
мира, так сказать, "деленного на субъекта", мира, видимого сквозь призму его жизни и
деятельности, ибо трудность может быть обнаружена в мире не иначе, как в результате
деятельности.
