 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
обозначаемое словом, с любым более конкретным понятием, связанным с содержанием создаваемого
испытуемым рисунка. Это возможно только в том случае, если испытуемый может отвлечься от
многообразия конкретных значений, обозначаемых заданным словом, когда он может оттормозить все
другие частные значения, связанные с ним. Например, одно и то же понятие «развитие» можно
изобразить, используя условное обозначение (рядом нарисованы маленький и большой круг, квадрат), а
можно изобразить понятие, более частное по отношению к ключевому: «развитие» изобразить как
«развитие промышленности», «развитие физическое», «развитие плода» и т. п.
Исследование показало, что, как правило, здоровые испытуемые, даже имеющие неполное
среднее образование (в том числе и подростки) достаточно легко справлялись с заданием. В случае
затруднения достаточно было привести пример, чтобы адекватное решение было найдено.
Душевнобольные испытуемые испытывали значительные трудности при выполнении
задания из-за
того, что в силу патологических изменений мышления не могли уловить нечто общее в рисунке и слове,
т. е. они не могли устанавливать адекватные содержанию задания условные связи.
Задание создать условную связь при запоминании слова вызывает определенные трудности уже
потому, что в создании рисунка заключен момент условности, требующий достаточной меры свободы
мыслительных операций. Вместе с тем условность рисунка может стать излишне широкой и
беспредметной, тогда она перестает отражать реальное содержание слова. Также условность рисунка
способствует актуализации латентных свойств предметов.
Как показали данные проведенного Г. В. Биренбаум экспериментального исследования, у группы
больных эпилепсией экспериментальные задания вызывали значительные трудности в одних случаях
потому, что они не могли самостоятельно выбрать из множества вариантов только один. Например,
больной К. затрудняется подобрать рисунок к слову «развитие», так как развитие «бывает разное: и
развитие мускулов, и умственное развитие. Какое же вы хотите?». В других случаях изображения
принимают излишне конкретный детализированный характер, так как больные пытаются почти
фотографически отобразить в рисунке жизненную ситуацию. Например, изображение «веселого
праздника» включает в себя и рисунок пляшущих людей, и накрытый стол, и флаг. В третьем случае
больные прибегали к установлению чрезмерно формальных связей (что часто встречается при
шизофрении): например, связи по звучанию (рисунок рыбы-сома используется для обозначения слова
«сомнение», так как совпадают первые слоги) или в качестве опосредующего рисунка выбираются
какие-либо математические символы (например, слово «дружба» обозначается двумя треугольниками).
Таким образом, в отличие от здоровых испытуемых, больные хуже запоминают слова, когда они
прибегают к опосредованию.
Аналогичные данные были получены в исследовании Л. В. Петренко, которое было посвящено
выявлению факторов, лежащих в основе патологии процесса опосредования. В качестве методических
приемов ею были использованы методика непосредственного заучивания слов (А. Р. Лурия) и методика
опосредованного запоминания А. Н. Леонтьева. В исследовании в качестве испытуемых принимали
участие больные эпилепсией (в экспериментальную выборку входили две подгруппы — подгруппа
больных с «симптоматической эпилепсией» и подгруппа больных «эпилептической болезнью»).
В результате исследования было установлено снижение эффективности опосредованного
запоминания по сравнению с непосредственным. Это противоречит данным исследования здоровых
людей, взрослых и детей, проведенного А. Н. Леонтьевым. При этом у разных подгрупп больных
опосредованная память нарушается по-разному. Так, у больных симптоматической эпилепсией
опосредование в некоторой степени все же способствовало повышению результативности запоминания
(хотя и в гораздо меньшей степени, чем у здоровых людей). У больных эпилептической болезнью
введение опосредования даже препятствовало воспроизведению, снижало его продуктивность.
Анализируя причины обнаруженных особенностей опосредованной памяти больных, Л. В.
Петренко пришла к выводу, что наиболее частым феноменом при ошибочном воспроизведении было
название слов и фраз, отражающих значение самого используемого средства. Например, больная для
запоминания слова «прогулка» выбирает карточку с изображением дерева («под деревьями хорошо
гулять») и воспроизводит: «Дерево, кажется елка»; другая больная для обозначения этого же слова
выбирает карточку с изображением забора, мотивируя это тем, что она всегда гуляет «до соседского
забора», и воспроизводит слово «сосед». Таким образом, при нарушениях опосредованной памяти
