 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
туловищем о постель, на которой лежала, совершала различные размашистые движения и, даже если
судороги совершались на жесткой постели, никогда не наносила себе каких-либо увечий. У других
больных во время судорожных движений отмечалось искажение мимики (аффект гнева, ужаса,
состояние экстаза) и др. А.М. Свядощ описывает во время судорожных припадков у некоторых больных
галлюцинаторно-делириозные переживания, во время которых отмечались плаксивость, истерический
хохот. Некоторые больные шептали что-то непонятное, стряхивали с себя «гадов и насекомых», к чему-
то прислушивались. Припадки носили, как правило, длительный характер (от получаса до часа и более).
Как правило, больные могут после припадка рассказать все, что чувствовали во время припадка, за
исключением мелких, малозначащих эпизодов. Если в клинике, в одной палате находится несколько
больных истерией, то «припадки» чаще всего у всех протекают однообразно и характеризуются
«похожестью».
Последние годы, в связи с лекарственным патоморфозом тех классических припадков, которые
описывал Ж. Шарко и с которыми мы сталкивались в психиатрических клиниках ранее, мы почти не
наблюдаем. Однако необходимо знать, что такие истерические припадки могут встречаться в практике
психотерапевта. Знать об этом необходимо еще и потому, что врач их должен уметь
отдифференцировать от эпилептических. Последние возникают так же внезапно, но в отличие от
истерических вне всякой связи с какими-то внешними причинами. Предшествует эпилептическим
припадкам аура (предчувствие). Больные об этом предчувствии сообщают врачу уже после приступа
(резкая головная боль, головокружение, вокруг становится светло). В сознании больного остается лишь
нечеткое ощущение ауры, о самом припадке больные ничего не помнят. Во время клонических судорог
больные могут прикусывать язык, на что указывает выделение крови изо рта после припадка.
Эпилептик, в отличие от истерика во время припадка может нанести себе увечье. И наконец, от
истерика эпилептика отличают
своеобразный «эпилептический характер» и небольшая
продолжительность эпилептического припадка (от 1 до 3 минут), в то время как истерические припадки
могут продолжаться часами.
В дополнение к выше приведенным дифференциально-диагностическим критериям,
помогающим врачу более тонко отграничить истерические припадки от эпилептических, мы хотели
коротко остановиться на собственном опыте и данных Д.А. Маркова и Т.М. Гельмана (1954). По
мнению этих авторов, истерические припадки в отличие от эпилептических крайне редко встречаются в
детском возрасте. Как правило, истерические припадки возникают под влиянием каких-либо
переживаний, волнений, в то время как больные эпилепсией чаще всего не могут назвать причину,
вызвавшую эпилептический припадок. Истерический припадок никогда не отмечается во время сна
истерика, а у эпилептика припадки могут происходить во сне. У истерика никогда не бывает начального
крика. Он появляется во время припадка. У эпилептика часто припадок начинается со специфического
крика (резкого, пронзительного и затяжного), иногда продолжающегося на протяжении всего периода
тонических судорог. При истерическом припадке сознание больного сохранено, и больные помнят все о
своем припадке. У больного истерией во время припадка окраска лица почти не меняется, в то время как
лицо эпилептика становится синюшным, вплоть до черного (отсюда и название эпилепсии: «черная
болезнь»). Зрачки больных истерией во время припадка продолжают реагировать на свет, а у
эпилептиков отмечается полное отсутствие реакции зрачков на свет. При истерических припадках не
бывает непроизвольного мочеиспускания, а у эпилептиков во время припадков оно наблюдается часто.
При истерическом припадке никогда не наблюдаются тонические судороги. Истерики после припадка
никогда не засыпали, в то время как эпиприпадки заканчивались глубоким сном. У истериков после
припадка отсутствовали какие-либо парезы, нарушения речи; в то время как у эпилептиков эти
расстройства были довольно частыми. Нам удавалось прерывать затянувшийся истерический припадок
внезапным сильным уколом в кисть больного, в то время как прервать подобным образом
эпилептический припадок мы никогда не могли.
Затруднения в дифференциации приступов истерических от эпилептических мы испытывали в
тех случаях, когда больные истерией находились в одной палате с больными эпилептиками. Мы
наблюдали в этих ситуациях припадки у истериков, которые по внешним признакам ничем не
отличались от припадков эпилептических. В этих случаях нам на помощь приходил наш прием с резким
уколом иглой в кисть. Однако мы старались никогда не допускать совместное пребывание этих больных
