 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
рии, возвращаются к собственному началу. Это непостижимое подвешенное состояние —
существенный момент, девушка приходит в смятение от того, что ее ждет, отлично понимая
— это ново и от этого уж не уйти, — что ее ждет нечто. Это момент высочайшей
интенсивности, "духовный" (в киркегоровском смысле), подобный тому моменту в игре,
когда кости уже брошены, но еще не остановились.
И вот, когда Йоханнес впервые видит девушку и слышит, как она оставляет приказчику
свой адрес, он отказывается запомнить его:
"Вот теперь она, вероятно, говорит свой адрес, но я не хочу подслушивать: зачем лишать себя удовольствия нечаянной
встречи? Уж когда-нибудь я встречу ее и, конечно, сразу узнаю. Она меня, вероятно, тоже: мой взгляд не скоро забудешь.
А может быть, я и сам буду застигнут врасплох этой встречей. Ничего, потом наступит ее черед! Если же она не узнает
меня — я сразу замечу это и найду случай опять обжечь ее таким же взглядом, тогда ручаюсь, что вспомнит! Только
больше терпения, не надо жадничать — наслаждение следует глотать по капелькам. Красавица предназначена мне и не
уйдет". (С. 62.)
Игра соблазнителя с самим собой: на данной стадии это даже не уловка, обольститель сам
себя пленяет задержкой обольщения. И тут не просто какое-то второстепенное,
приблизительное удовольствие; ведь с этого
192
