 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Не имея ни психологического, ни метафизического основания, правило лишено также
фундамента верования. В правило нельзя верить или не верить — правило соблюдают. В игре
пропадает неопределенная оболочка верования, окутывающая все реальное, улетучивается
это неизменное требование вероятия — отсюда аморальность игры: мы действуем, не веря в
то, что делаем, не опосредуя своим верованием завораживающий блеск чисто условных
знаков и лишенного каких-либо оснований правила.
Долг в игре также пропадает: здесь ничто не искупается, с прошлым не сводится никаких
счетов. По той же причине чужда ей и диалектика возможного и невозможного: в игре не
сводят никаких счетов с будущим. Здесь нет ничего "возможного", поскольку все
разыгрывается и разрешается без каких-либо альтернатив или надежд, по непосредственной и
неумолимой логике. Вот почему за покерным столом не смеются — логика игры cool, но
лишена какой-либо развязности, а сама игра, являясь безнадежной, никогда не бывает
непристойной и не дает повода для смеха. Она безусловно серьезнее жизни — это ясно видно
из того парадоксального факта, что сама жизнь может сделаться в ней ставкой.
Итак, игра не опирается на принцип реальности. Но не в большей степени опирается она и
на принцип удовольствия. Единственная движущая сила ее — колдовское очарование
правила и описываемой им сферы — но это вовсе не сфера иллюзии или развлечения, а об-
233
