 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
ностей человека, только к надежде". Тогда игру попытались реформировать: в список
счастливых номеров внесли небольшое количество несчастливых, и невезучему жребий
присуждал уплату значительного штрафа. Именно это новшество радикально изменило
ситуацию, поскольку развеяло иллюзию экономической целесообразности игры. Отныне игра
явилась в чистом своем виде, и умопомрачение, завладевшее вавилонским обществом, не
знало более границ. Теперь по жребию могло выпасть все что угодно, лотерея сделалась
тайной, бесплатной и всеобщей, всякий свободный человек автоматически становился
участником священных жеребьевок, совершавшихся каждые шестьдесят ночей и
определявших судьбу его вплоть до следующего розыгрыша. Счастливый розыгрыш мог
сделать его богачом, магом, даровать обладание желанной женщиной, несчастливый мог на-
кликать на него увечье или смерть.
Короче, интерполяция случая во все щели социального строя и миропорядка. Все ошибки
лотереи — "правильны", поскольку лишь укрепляют логику случая. Обман, подделки,
уловки, махинации — все это прекрасно интегрируется в алеаторную систему: кто сумеет
определить, "реальны" ли эти вещи, исходят ли, иными словами, от естественного и
рационального соединения некоторых причин, или же исток их — алеаторная инстанция
лотереи? Теперь уже никто. Все облекается предначертанностью, эффект лотереи
универсален, Лотерея и Компания спокойно могут прекратить свое
262
