 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
две стороны одной и той же медали. Поскольку ценность содержания жизни постоянно разрушается
отсутствием удовлетворения ею, люди все больше и больше будут впадать в депрессию. Но в то же
время они будут вовлечены в участившиеся демонстрации протеста, надеясь таким образом найти в
социальных действиях ту полноту, которую им не хватает на личностном уровне. Будучи
кратковременным, участие в массовом протесте служит для того, чтобы воспрепятствовать
наступлению депрессии. Это означает, что человек, например борющийся за какое-то дело студент,
должен жить в состоянии постоянного протеста, чтобы избежать депрессии. Так как такой образ жизни
невозможен, мы можем ожидать, что все больше и больше людей окажутся в депрессии и у них появится
стремление к самоубийству.
Я вовсе не против социального протеста, имеющего основание. Главная же проблема, однако,
заключается в потере удовольствия.
Большинство протестующих не стремятся восстановить свою способность к удовольствию, а
скорее нацелены на приобретение власти. Если они действительно получат власть, они обнаружат, что
она не имеет ценности с точки зрения получения удовольствия. Антитеза между властью и
удовольствием подробно обсуждалась в моей книге «Удовольствие: творческий подход к жизни». Если
они не смогут достичь своей цели, — что будет наиболее вероятным результатом, поскольку силы,
управляющие социальной обстановкой, часто формируются вне подчинения отдельным личностям, —
то дверь в депрессию для них широко открыта.
Чтобы быть эффективным для индивида, протест должен выражать его личное чувство потери.
Когда человек спрашивает: «Почему это случилось со мной?» — он этим вопросом показывает, что
осознает свою личную потерю. Когда пациенты произносят «Почему?» с чувством, они затем часто
разражаются рыданиями, потому что их охватывают чувства потери и грусти. Я вспоминаю один
случай, произошедший на семинаре по биоэнергетике, который я проводил в Исалене, Биг Сур,
Калифорния. Молодая женщина выполняла дыхательные упражнения, описанные в предыдущих главах.
Затем она легла на кровать, и я попросил ее бить ногами по кровати, крича «Почему?». Она начала с
робостью, тихо, но через мгновение чувства завладели ей. Удары стали сильнее, крик громче, и тут она
расплакалась. Успокоившись, она повернулась ко мне и спросила: «Откуда вы узнали, что именно это я
и хотела сказать?» Помимо некоего интуитивного знания ее потребностей, у меня был лишь один ответ:
«Все хотят это сказать, но одни не смеют, а другие не могут». Мы все страдали от потерь и обид,
которые может принять наш ум, но не тело. Тело не может облегчить свою боль, кроме как при помощи
бурного проявления катарсиса.
Среди многочисленных приемов, направленных на то, чтобы довести депрессивного человека до
той точки, где бы он почувствовал свою потерю как прямое переживание и выпустил бы ярость,
связанную с ней, есть одно простое упражнение, в котором используется свернутое турецкое полотенце.
Пациент держит полотенце в руках и скручивает его изо всей силы. Это обычно выполняется в
положении лежа на кровати. Затем, выдвинув вперед челюсть и оскалив зубы, он кричит: «Дайте его
мне!» Если хватка не ослабнет и крик будет продолжаться, руки пациента начнут дрожать и ему может
показаться, что он как будто пытается вырвать полотенце у кого-то. Это же самое упражнение можно
выполнять с выражениями: «Черт бы тебя побрал!», «Я ненавижу тебя!», «Я убью тебя!» Часто они
вызывают очень интенсивные эмоциональные переживания.
Я уже говорил в предыдущих разделах, что склонность к депрессии преодолевается, когда
пациент приобретает способность тянуться к удовольствию. Однако это влечет за собой нечто большее,
чем просто психологическое отношение. Мышцы горла, челюсти и рта должны быть расслабленными,
если нужно сделать какое-то важное движение. Руки должны быть свободными, не ограничены
хроническими мышечными напряжениями. Эти напряжения развиваются из-за страха выразить злость и
ярость, которые вызывает потеря. Поэтому только после того, как высвобождаются злость и ярость,
мускулы становятся свободными и человек готов принять любовь.
Биоэнергетическая терапия не преследует цели помочь пациенту приспособиться к
покалечившей жизнь потере. Скорее она помогает ему преодолеть разрушительное последствие от
потери, восстанавливая тело до его естественного состояния красоты и гармонии. В процессе терапии
он заново испытает боль детских и юношеских лишений. Он будет реагировать на них с яростью и
грустью. Он будет протестовать против несправедливости жизни. Но он также приобретет мужество и
