Navigation bar
  Print document Start Previous page
 82 of 89 
Next page End  

82
избираются представителями титульной нации.
Не хочется брать на себя роль Кассандры, но будущие поколения, скорее всего, будут
относиться уже к постевропейской цивилизации. Хорошо это или плохо? Если встать в
нарциссическую позицию европейца, то плохо. Впрочем, точно так же реагировали бы
современники позднего периода египетской цивилизации или любой другой. Если смотреть на это
объективно — это не хорошо и не плохо, ибо неизбежно. О других вариантах «решения
проблемы», которые мне как европейцу омерзительны, я уже писал и не буду повторять.
Терроризм — это следствие чего?..
Вернемся к главному вопросу. Если мы хотим покончить с терроризмом, то неизбежно должны
подумать о будущих поколениях (15-18-летних), откуда терроризм уже на протяжении
десятилетий черпает силы и сторонников, а также о том, на основе чего и как формируется
«террористическое   мировоззрение».
К сожалению, у меня нет статистики и серьезных психологических исследований социального
терроризма подростков, который буквально захлестнул Россию и США после первых крупных
терактов (2001—2004). Но мои американские коллеги, уделившие звонкам о минировании школ и
убийствам, совершенным подростками в период после сентября 2001 года, более пристальное
внимание, в большинстве случаев обнаружили, что ведущими мотивами «малолетних
террористов» являлись: протест против давления властных структур (собственных, юношеских и
преподавательских организаций) и обесценивание человеческих отношений. Разве не те же
факторы (даже навскидку) проявляются в расстрелах сослуживцев в армейской среде? Еще раз
повторим: протест против давления властных структур и обесценивания человеческих отношений
принимал самые различные формы — от, казалось бы, безобидных до поражающих своей
жестокостью. При одних и тех же побуждающих мотивах. С этой точки зрения уместно задать еще
один вопрос: так ли уж сильно отличаются анонимный звонок о мнимом минировании школы от
расстрела одноклассников или массового захвата заложников? Количественные ли это отличия
или качественные (с точки зрения мотивов преступления и способствовавших ему факторов)?
Психической травме были посвящены основные части этой книги, но здесь уместно еще раз
подчеркнуть, что «этническая психическая травма» (нанесенная иной этнической группой) —
всегда имеет качественно иные содержание, смысл и последствия...
В данном случае мы не говорим о противодействии терроризму — те, кто встали на этот путь и
уже запятнали себя кровью, вряд ли повернут назад. Ничто не внушает такого оптимизма. Но
можно ли предложить какие-либо механизмы профилактики развития террористического
мировоззрения и следующего за ним действия? В обществе   существует   достаточно   широко  
распространенная точка зрения, согласно которой «терроризм — это следствие деятельности
террористов». Не заблуждение ли это? И даже если принять эту точку зрения как верную, то тогда
возникает второй вопрос: а следствием чего является появление самих террористов и
террористического мировоззрения? Вопрос, пока фактически не осмысленный.
О чем стоит подумать?
Может быть, нам стоило бы больше думать о том, созданы ли реальные условия для того,
чтобы социальные активисты (прежде всего — молодые люди) имели возможности для выражения
своих мнений и точек зрения (каковы бы они ни были)? Существуют ли в современных обществах
действенные механизмы, которые позволяют отдельным людям, профессиональным, религиозным
или национальным группам быть услышанными? Возможно ли вообще создание такой ситуации,
которая будет побуждать социальных активистов самого различного толка к сотрудничеству? Как
обеспечить формирование более безопасной, ответственной, надежной и более прогнозируемой
социальной атмосферы, где люди смогут актуализировать свои цели и потребности, не прибегая
для утверждения своих идей к ущемлению свободы окружающих?
Как известно, одним из «лозунгов» террористов является: «Чем больше жертв, тем больше они
поймут». И, несмотря на безусловный цинизм этой фразы, может быть, стоит предположить, что
мы чего-то не понимаем или не хотим понять?
Террорист-смертник — это не только немыслимая жестокость и варварство. Это еще и
послание. И как бы ни были ненавистны нам террористы, мы не можем не признать жертвенность
таких смертоносных посланий. Почему бы не спросить: «Что мы должны понять?» Есть типичное
Hosted by uCoz