 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
— О, чудесно. — Она замолчала на минуту. Ее лицо снова поменяло выражение. —
Почему эта война с доктором Эллиотом должна начаться именно теперь? Я так счастлива,
но когда я думаю о нем, у меня опять появляется эта противная дрожь.
— Просто оставайтесь открытой и расскажите, что еще приходит вам в голову.
— Я снова вижу свою спальню. И чувствую себя чудесно. А потом я вижу облака на
летнем небе. О, было бы здорово выйти на воздух и заняться любовью. О, это заставляет
меня вспомнить о Нью Хэмпшире и мистере Кольтене. Бедный старик! И бедная миссис
Кольтен тоже. Я никогда не думала, что буду чувствовать к ней жалость.
— Интересно, нет ли здесь какой-то связи. Вы сняли одежду и наслаждались своим
телом с мужчиной позавчера ночью, а теперь у вас неприятности. Это напоминает то, что
случилось в Нью Хэмпшире.
— Я не помню, что получала удовольствие тогда, но понимаю, что вы имеете в виду.
Слишком быстро, Джим, слишком быстро. Она не сможет принять этого, если ты будешь
просто подбрасывать ей готовые идеи. Я знаю. Почему я так нетерпелив? Думаю, я более
эмоционально и эротически захвачен ею, чем признаюсь себе в этом. Нужно действовать
постепенно.
Остаток сеанса не принес ничего нового, но Луиза изучила свой страх достаточно,
чтобы почувствовать решимость противостоять доктору Эллиоту.
__________
Конфронтация произошла через несколько недель. Доктора Эллиота некоторое время
не было в городе, а потом он стал недоступен. В конце концов Луиза настояла на встрече с
ним и честно сказала ему, что не может согласиться с его новыми требованиями. К ее
удивлению, доктор Эллиот не разозлился. Вместо этого он попросил ее изложить свою
позицию письменно и пообещал дать ответ позже.
18 июня
— Вы помните, как я однажды сказала, что хотела бы раздеться совсем и показать вам
себя?
Я встревожился и насторожился. Если она собирается сделать это сейчас, я не был
уверен, что поддержу ее, но также знал, что на самом деле хотел, чтобы она сделала это.
Эти месяцы ее эротического созревания с Доном стимулировали меня как мужчину,
которому нравилась Луиза, и были важны для меня как для ее терапевта. Я ограничился
кивком и несколькими словами:
— Да, я помню.
— Ну, э-э, знаете, у Дона есть Полароид, и мы дурачились с ним на днях, и он сделал
несколько моих фотографий. И... ну, я подумала, может быть, вам захочется их посмотреть.
Знаете, это действительно смущает меня, и я не думаю... — Пауза. — Вы хотите их
посмотреть?
— Конечно, Луиза.
Она протянула мне конверт. Я взял его, но не сделал движения, чтобы открыть.
— Что происходит внутри вас сейчас, Луиза?
— О, идите к черту. Я должна была знать, что вы заставите меня отчитываться!
— Вы так привлекательны и кокетливы, что я думаю про себя: “Ну же, не порть
удовольствие, ты знаешь, что хочешь посмотреть снимки и она хочет, чтобы ты
посмотрел”. Но, Луиза, я не столько хочу посмотреть их, сколько хочу помочь вам вернуть
доверие к себе прямо сейчас.
Внезапно отрезвев, Луиза сказала:
— Я знаю. Я действительно взволнованна. Не могу оторвать глаз от конверта, и думаю,
что, должно быть, сошла с ума. Не может быть, чтобы я решилась показать вам эти
снимки. Следующим шагом будет... И я хочу, чтобы вы их посмотрели, но...
— Следующим будет...?
— Одному Богу известно, каким будет следующий шаг! — Она нервно рассмеялась.
— Каким, вы думаете, может быть следующий шаг? — Я настаивал с улыбкой. Я был
возбужден этой игрой. Она дразнила меня, но не думаю, что сама сознавала это.
