 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
— Да, да, знаю. Я просто сожалею, что кричал на вас. Надеюсь, я не сделал вам
больно.
— О, ради Бога, Хол. Кем вы себя воображаете — Богом? Вы не можете уничтожить
меня резким словом. В таком случае, кажется, вы думаете, что для тех людей, которые
приходят к вам за помощью, вы тоже — Бог?
Он внезапно выпрямился, как-то странно посмотрел на меня и абсолютно спокойно
произнес:
— Это правда, да. Я действительно думаю, что я Бог.
Мы сидели, молча уставившись друг на друга. Он сказал это! Он знает, и я знаю. Он
действительно это сказал! Целый поток отрывочных мыслей пронесся в моей голове:
паранойя? галлюцинации? бред? опасно? Но это был Хол. Я знаю Хола. Представь, что это
правда. Поверил бы я, если бы передо мной был настоящий Иисус? Перестань терять
время. Нужно действовать эффективно прямо сейчас. Это открытие. Теперь, возможно, он
совершит настоящий прорыв. Я хочу...
А затем я прогнал все эти мысли и прочел перед глазами невидимые слова: “Если ты не
готов, заткнись”. И я заткнулся. Посмотрел на Хола. Он занят своими собственными
чувствами или нет? Его лицо выглядело странно спокойным. Я почувствовал к нему
неожиданную близость. У меня самого пронеслось несколько коротких фантазий. “Эта
комната маловата сразу для двух богов”, — сказал я себе. Что, черт возьми, со мной
происходит? Шутить на эту тему? Я совсем обессилел. Не торопись, отдышись, успокойся.
Мы немного помолчали. Затем я услышал его вздох.
Хол заговорил как бы сам с собой:
— Вероятно, я всегда думал, что я Бог. Или Иисус. Или кто-то в этом роде. Я никогда не
верил, что умру. До сих пор не верю. Верю, что могу сделать все, если только захочу —
просто по-настоящему сосредоточусь на этом. Добился же я почти всего, за что
действительно брался. Спорт, степени, звания, женитьба, дети... Дети. Дети! Тим,
разумеется, не думает, что я Бог. Хотя раньше думал. Полагаю, он действительно верил в
это. Я услышал однажды, как он говорил другим детям, когда ему было четыре, может
быть, пять лет: “Мой папа может все уладить! Мой папа может это устроить!” Он был чем-
то взволнован. Я даже не помню, чем. Он кричал: “Мой папа это уладит! Он может уладить
все!” И где-то в глубине души я думал: “Это правда, я могу”. Но я не могу уладить все это с
Тимом сегодня, не правда ли?
— Тим больше не верит в то, что вы Бог.
— Нет, Тим не думает, что я Бог. Это несомненно. Не знаю, что я сам думаю. Когда я
был маленьким, мои родители состояли в каком-то религиозном движении, которое
утверждало: Бог — в каждом. Знаете, мы все имеем способности, которые не используем:
исцелять больных, воскрешать мертвых, двигать горы. Я даже теперь не знаю, может, это
и так. Полагаю, я слышал достаточно, чтобы подтвердить свои собственные гипотезы. Я
Бог! До сих пор кажется, что это мой секрет, что я не должен был говорить вам, иначе
лишусь этого. Но я до сих пор чувствую себя так, как будто это правда. И я не верю, что
умру — по крайней мере, пока не захочу этого сам.
— Вам даже сейчас трудно сказать, насколько вы верите в это, а насколько — нет.
— О, полагаю, мой образованный, взрослый разум понимает, что все это ерунда. Но
есть другая часть меня самого...
22 января
Хол отменил две следующие встречи, оставив моей секретарше сообщение, что его не
будет в городе. Так что прошла неделя, прежде чем я увидел его снова. Поскольку я был
обеспокоен его внезапным и необъяснимым исчезновением, то испытал облегчение, увидев
его большую фигуру в приемной. Но не совсем. Его поведение было необычным, его
обычная внешняя жизнерадостность исчезла. Он вошел, кивнув, снял пиджак, бросил его
на стул и рухнул на кушетку.
— Простите, что пропустил наши сеансы. Необходимо было уехать. Вероятно, следовало
задержаться дольше.
