 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
существовании. Тогда и проблема познания будет поставлена вне
противоположения субъекта и объекта, как противоположения познания и
бытия.
Субъект гносеологии не есть бытие, он противостоит бытию. Человек же
есть бытие. Человек, поскольку он выброшен в мир, порабощен объектом и
считает сам себя объектом. Но он также переживает свое бытие в самом себе,
свою собственную судьбу. Только во втором смысле интересен для нас человек,
когда мы ставим проблему познания.-Тогда субъект имеет характер не
субъективно психологический, а онтологический. Дух никогда не есть объект,
дух всегда субъект, но субъект в более глубоком смысле, чем это утверждает
гносеология. "Объективно" мне не может раскрыться смысл. Ничто
"объективное" не имеет смысла, если не осмысленно в субъекте, в духе. Смысл
раскрывается во мне, в человеке, и соизмерим со мной. Объективация смысла,
когда он представляется данным извне, из объекта, носит социальный характер
и всегда есть еще та или иная форма рабства духа. Гуссерль говорит, что истина
- в стоянии существования перед бытием. Но он же утверждает, что сознание не
есть субъективное переживание, которое должно отражать бытие. Для него в
сознании раскрывается бытие. Это значит, что субъект познания есть уже бытие
и, как бытие, стоит "перед миром. Киркегардт утверждает обратное тому, что
утверждает большая часть гносеологов, - субъективность есть истина и
действительность. И он, конечно, прав в том смысле, что критерий истины не
может быть в объекте, он - в субъекте, в моем сознании и совести.
Объективация критерия истины обыкновенно означает, что он перекладывается
в чужое сознание и совесть, что не уменьшает, а увеличивает трудность.
Приобщение к истине всегда, конечно, означает выход из эгоцентрической
замкнутости. Познание и есть преодоление эгоцентризма, оно - лично, но не
эгоцентрично. Эгоизм и эгоцентризм происходят от "я", а не от личности.
Жертвовать можно только "я", личность же нужно реализовать. Переход от "я"
к Богу, что и есть окончательное преодоление греха эгоцентризма, есть переход
с другими, но не через других. Другие не могут быть источником моего
отношения к Богу. Лишь во вторичном плане, т. е. в социальной объективации,
это представляется иначе. Безнадежно построить теорию познания, которая
сама не была бы уже познанием. Нельзя сделать познание объектом своего
исследования без того, чтобы исследователь сам совершал познавательный акт.
Всегда и везде объективация, которая производится в серединном пути
сознания и которая подчиняет себе сознание, есть нечто вторичное, первичная
же действительность и первичное познание лежит до этой объективации или
после этой объективации. Человек был превращен в субъект гносеологический
лишь по отношению к объекту, к объективированному миру и для этой
объективации. Вне же этой объективации, вне стояния перед бытием,
превратившимся в объект, субъект есть человек, личность, живое существо,
само находящееся в недрах бытия. Истина в субъекте, но не в субъекте,
противополагающем себя объективации и потому выделяющем себя из бытия, а
в субъекте, как существующем. В объективном, вещном мире не может быть
критерия и источника истины. Интеллектуализм (греческий и схоластический)
означает пассивное понимание субъекта, который принимает бытие через
интеллект, через мысль. Таким образом, продукты мысли легко принимаются за
бытие, ибо мысль всегда активна и не может быть зеркалом. Моя мысль
первоначально чувствует себя стоящей как бы перед хаосом. Но она должна
быть ясной и светоносной во тьме, должна вносить смысл в бессмыслицу.
Когда я познаю тьму и бессмыслицу, то я вношу свет и смысл. Познание по
существу активно, ибо активен человек. В гносеологическом
