 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сообщение без общности, сообщение на "общем", а не на общности.
Превращение всего в объект есть, конечно, рационализация. "Я" более
раскрывается в жизни эмоциональной. Эмоциональная жизнь менее
объективирована в познавательном смысле, хотя эмоции тоже бывают
социализированы и тем тоже закрывается внутренняя жизнь "я". Но познание-
общение, в котором "я" проникает в другое "я", есть познание эмоциональное.
Ошибочно думать, что общение, преодолевающее одиночество, возможно лишь
человека с человеком, лишь для человеческой дружбы. Оно возможно с миром
животным, даже растительным и минеральным, которые имеют свое
внутреннее существование. Дружба возможна с природой, с океаном, с горой, с
лесом, с полем, с рекой. Так было у Св. Франциска. Самый поразительный
пример настоящего общения, преодолевающего одиночество, есть общение
человеческого "я" с собаками, которые являются настоящими друзьями, часто
лучшими, чем другие люди. В этой точке совершается примирение человека с
отчужденной, объективированной природой, в природе человек встречает не
объект, а субъекта, друга. Отношение человека к собакам имеет
метафизическое значение, ибо здесь происходит прорыв через объекты к
подлинному существованию. Известно, что для Фрейда "я" делает себя
объектом libido. Это есть нарциссизм, который, как я говорил уже, ставит
глубокую проблему. Нарциссизм есть раздвоение, поэтому "я" для самого себя
становится объектом, т. е. объективируется. "Я" для самого себя принадлежит к
объективированному миру. Преодоление нарциссизма в том, чтобы "я" искало
отражения в другом "я", а не в самом себе. Нарциссизм есть явление,
существующее и в сфере познания. У Фрейда глубочайший инстинкт "я" есть
инстинкт смерти, потому что он не знает тайны общения, тайны выхода "я" в
"ты" и в "мы"
87[87][21]
. Инстинкт сексуальный сам по себе не приводит к
общению и к проникновению в другое "я", в нем есть элемент демонический и
истребляющий. Сексуальный инстинкт и ввергает в объективированный и
социализированный мир, приковывает к нему. И по сравнению с сексуальным
инстинктом инстинкт смерти представляется Фрейду более глубоким, он не
знает ничего третьего. Выход из социальной обыденности, разъединенной и
скованной, через экстатическое приобщение к сверхличному, коллективному
разрешает проблему одиночества снятием личности, отрицанием личности.
Маска в античных религиозных культах, например в дионисизме, означала
преодоление партикуляризма и приобщение к божественному. Но остается
проблема приобщения "я" к "я", личности к личности, как преодоление
одиночества. Это есть проблема любви, любви эротической и любви-дружбы,
ибо любовь неразрывно связана с личностью и есть выход "я" в другое "я", а не
выход в безличность, в коллективное "оно". Но "я" не есть еще личность. "Я"
должно стать личностью. И общение между "я", "ты" и "мы" помогает "я" стать
личностью. Личность укрепляется в общении, в выходе из себя в другого.
Скрытность "я" есть одно из выражений уединения, одиночества. Скрытность
есть защита "я" от объективированного и социализированного мира. "Я" хотело
бы раскрыться "ты"; но вместо "ты" встречает объекты и охраняет от их грубого
прикосновения глубину своего "я".
Одиночество есть момент самосознания личности, но оно должно быть
преодолено. Оно не может быть преодолено объективацией, которая создает
мир безличный. Но о проблеме личности речь будет впереди.
87[87][21]
См. цитированную книгу Фрейда.
