 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Милтон Эриксон: «Мой голос останется с вами»
44
надеясь, что девочка сможет рассказать мне свою историю. Она рассказала мне, что, когда она
была совсем маленькой, у нее было воспаление мочевого пузыря и что ее лечил уролог, но
воспаление не проходило пять или шесть лет, а может быть и дольше. Ей регулярно делали
цистоскопию, делали сотни раз, пока, наконец, не обнаружили очаг инфекции в одной из почек.
Почку удалили, и у нее не было воспалений уже четыре года. Но из-за сотен осмотров мышцы
мочевого пузыря и сфинктер растянулись так, что она каждую ночь мочилась в постель, как
только мышцы расслаблялись во сне. В течение дня она могла усилием воли контролировать
мышцы мочевого пузыря до тех пор, пока не начинала смеяться. Расслабление мышц, которым
сопровождается смех, приводило к тому, что она мочилась в штаны.
Ее родители считали, что поскольку почка удалена и очаг инфекции ликвидирован уже
несколько лет назад, то она должна учиться контролировать себя. У нее были три младшие
сестры, которые всячески обзывали ее и высмеивали. Матери всех подруг знали, что она
мочится в постель. И вся школа, две или три тысячи ребят, знали, что с ней происходит ночью и
что у нее будут мокрые трусики, если она засмеется. Она стала предметом множества
насмешек.
Она была высокой, очень хорошенькой, с длинными белокурыми волосами, доходившими
до пояса. По-настоящему очаровательной. Ее отвергали, над ней смеялись, от нее требовали
большего, чем она могла. Ее жалели соседи и высмеивали сестры и подруги. Она не могла
пойти на вечеринку с ночевкой или остаться ночевать в гостях у родственников из-за того, что
мочилась в постель. Я спросил, была ли она у других врачей. Она сказала, что была у многих и
выпила уже огромное количество всяких лекарств, но ничего не помогло.
Я сказал ей, что мне нравятся все врачи, к которым она ходила. Я тоже не могу ей помочь.
«Но ты знаешь кое-что, хотя сама не знаешь, что тебе это известно. Как только ты узнаешь, что
это – что ты знаешь, не зная о том, что знаешь, ты станешь спать в сухой постели».
Потом я сказал ей: «Я хочу задать тебе очень простой вопрос и хочу получить очень
простой ответ. А вопрос вот какой. Если бы ты сидела в туалете и мочилась, а в этот момент в
дверь заглянул бы незнакомый человек, что бы ты стала делать?» «Я бы обмерла!»
"Правильно. Ты бы обмерла и – перестала бы писать. Теперь ты знаешь, что уже знала это,
не зная то, что знаешь об этом. А именно, что ты можешь перестать писать в любой момент, в
ответ на любой раздражитель, который сама можешь выбрать. На самом деле тебе не нужно,
чтобы в туалет заходил кто-то посторонний. Достаточно просто представления об этом. И ты
остановишься. Ты замрешь. А когда он уйдет, ты снова начнешь писать.
Учти, что спать в сухой постели – это очень трудно. В первый раз это может произойти
через две недели. И нужно будет много попрактиковаться – начинать писать и останавливаться.
Будут дни, когда ты будешь забывать, что нужно начинать и останавливаться. Это ничего. Твой
организм будет добр к тебе. Он всегда даст тебе новую возможность. Будут дни, когда ты
будешь слишком занята, чтобы практиковать начинать и останавливаться, но это ничего. Твой
организм всегда даст тебе возможность начинать и останавливаться. Я буду очень удивлен,
если в течение трех месяцев твоя кровать будет оставаться постоянно сухой. Я буду также
очень удивлен, если твоя кровать не будет оставаться постоянно сухой в течение шести
месяцев. И первый раз не помочиться в постель будет гораздо легче, чем спать в сухой постели
два раза подряд. А три дня подряд – это еще труднее. А четыре раза подряд – это еще труднее.
А потом становится легче. Ты сможешь просыпаться в сухой постели пять, шесть, семь раз,
целую неделю подряд. И тогда ты будешь знать, что можешь спать сухой одну неделю и
другую неделю тоже".
С девочкой пришлось работать долго. По-другому не получалось. Мы провели еще
полтора часа, прежде чем я отпустил ее. Через полторы недели она принесла мне этот подарок –
первый подарок, который она дарила в своем новом качестве, в осознании того, что она спала в
сухой постели (это была вязаная бордовая коровка). Я очень дорожу им. А через шесть месяцев
она уже оставалась на ночь в гостях у друзей, родственников, на вечеринках с ночевками, в
гостиницах. Это потому, что терапию осуществляет сам пациент. Я не считал, что работать
нужно с семьей, несмотря на то, что родители были нетерпеливы, что сестры обзывали ее, а
подружки в школе высмеивали. Я чувствовал, что ее родителям придется привыкать к тому, что
она не мочится ночью. Ее сестрам, подругам и соседям – тоже. Фактически я не видел для них
