 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Карен Хорни: «Самоанализ»
80
такая первая прозаичная реакция, очевидно, проистекала из того, что Клэр не позволила
обрушившемуся на нее удару проникнуть за защитную броню. Когда же это случилось, она на
несколько дней погрузилась в пучину страшного отчаяния.
Она была слишком глубоко потрясена, чтобы анализировать свою реакцию. Когда горит
дом, человек не рассуждает о причинах и последствиях, а пытается выбраться наружу. Спустя
две недели Клэр записала, что несколько дней ее не покидала мысль о самоубийстве, которая,
правда, так и не приняла характера серьезного намерения. Клэр быстро осознала, что просто
проигрывала эту идею, и тогда прямо поставила перед собой вопрос: чего она хочет — жить
или умереть? Разумеется, она хотела жить. Но если она не хочет жить подобно увядающему
цветку, ей нужно не только освободиться от своего стремления к Питеру и от чувства, что
жизнь ее навсегда разбита с потерей любимого, но также радикально преодолеть проблему
навязчивой зависимости.
Как только проблема прояснилась в ее сознании, развернулась отчаянная борьба. Лишь
теперь она ощутила всю силу своей потребности соединиться с другим человеком. Она больше
не дурачила себя, считая это «любовью»: Клэр поняла, что это было сродни пристрастию к
наркотику. Она с поразительной ясностью увидела альтернативу: либо уступить своей
зависимости и найти другого «партнера», либо полностью ее преодолеть. Но сможет ли она
преодолеть ее? Да и стоит ли жизнь того, чтобы жить без нее? Страстно и трогательно она
пыталась убедить себя в том, что, в конце концов, в жизни есть немало хорошего. Разве нет у
нее уютного дома? Разве не может она найти удовлетворение в работе? Разве у нее нет друзей?
Разве она не может наслаждаться музыкой и природой? Все это не помогало, а казалось таким
же малопривлекательным и не относящимся к делу, как антракт в концерте. В антракте нет
ничего неприятного
— каждый проводит его, как ему нравится, но никому и в голову не
приходит прийти в театр на один антракт. У нее мелькнула мысль, что это рассуждение
совершенно неприемлемо. В ней преобладало чувство, что никакое реальное изменение ей не
по силам.
Наконец, ей пришла в голову мысль, которая, несмотря на свою простоту, определила
поворот к лучшему. Это была древняя мудрость: «я не могу» часто означает «я не хочу». Быть
может, она просто не хотела строить свою жизнь на другой основе? Быть может, она активно
отказывалась обратиться к чему-то иному в жизни, как ребенок, который отказывается от обеда,
потому что ему не дали яблочного пирога? С тех пор как она осознала свою зависимость, ей
просто казалось, что пребывание в плену прежней связи настолько истощило ее душевные
силы, что для кого-либо другого ничего не осталось. Теперь она поняла, что это было нечто
большее, чем сужение интересов. Она сама отвергла и обесценила все, что делала
самостоятельно или с кем-то другим, кроме «любимого». Таким образом, ей впервые стало
ясно, насколько она запуталась в тенетах порочного круга: девальвация ею всего, находящегося
вне этих взаимоотношений, неизбежно придавала партнеру необычайную ценность; а эта
уникальная ценность в свою очередь еще более отчуждала ее от самой себя и других людей.
Этот зарождающийся инсайт, правильность которого была подтверждена в дальнейшем,
поразил и ободрил ее. Если в ней действовали силы, мешавшие освободиться из плена, то, быть
может, ей самой надо что-то сделать со своей зависимостью.
Итак, этот период внутреннего смятения окончился тем, что Клэр вновь воспряла духом и
у нее снова появился стимул работать над проблемой. Но здесь возникает ряд вопросов. В чем
же ценность предшествовавшей аналитической работы, если потеря Питера все же смогла ее
так сильно расстроить? На этот счет имеются два соображения.
Первое заключается в недостаточности ее предыдущей работы. Клэр осознала, что была
компульсивно зависима, и отчасти поняла некоторые последствия этого состояния. Но она была
далека от настоящего понимания всей проблемы. Кто сомневается в ценности проделанной
работы, тот совершает во многом ту же ошибку, которую на протяжении всего времени, вплоть
до кульминационного пункта, допускала и Клэр, недооценивая значение конкретной
невротической наклонности и ожидая поэтому слишком быстрых и слишком легких
результатов.
Второе соображение состоит в том, что конечный переворот носил в целом
конструктивный характер. Он представлял собой кульминацию развития, которое начинается с
