 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Прерывистость речи пациента при афазии Брока иллюстрирует следующее интервью, в котором
фразы интервьюера обозначены «И», а фразы пациента — «П»:
И: Вы были в Коуст Гворд?
П: Нет, мм, да, да... корабль... Массачу... чусетс... Коуст Гворд... лет. (Поднимает руки дважды,
показывая на пальцах «19».)
И: А, вы были в Коуст Гворд 19 лет.
П: А... ох... верно... верно.
И: Почему вы в больнице?
П (показывает на парализованную руку):
Рука нехорошо. (Показывает на рот.) Речь... не могу
сказать... говорить, понимаете.
И: Что случилось, из-за чего вы потеряли речь?
П: Голова, упал, господи, я нехорошо, уд... уд... о боже... удар.
И: Не могли бы вы рассказать мне, что вы делали в больнице?
П: Да, конечно. Мне идти, ээ, мм, П.Т. девять часа, речь... два раза... читать... пи... рва, мм, cap,
мм, писать... занятия... становится лучше. (Gardner, 1975, р. 61)
Речь очень неплавная. Даже в простых предложениях много пауз и замешательств. В отличие от
этого, у пациента с афазией Вернике речь беглая:
«Уф, я потею, я ужасно нервничаю, знаете, как-то я подхватился. Не могу упоминать про
таррипои, месяц назад совсем немного, я здорово сделал, я наложил много, при этом, с другой стороны,
знаете, что я имею в виду, мне надо сделать круг, осмотреть, требин и все такое» (Gardner, 1975, р. 68).
Помимо беглости, есть другие примечательные различия между афазиями Брока и Вернике. Речь
пациента с афазией Брока состоит в основном из знаменательных слов. В ней мало грамматических
морфем и сложных предложений, и вообще ей свойствен телеграфный стиль, напоминающий
двухсловную стадию приобретения языка. У пациентов с афазией Вернике, наоборот, речь сохраняет
синтаксис, но заметно лишена содержания. У них явные проблемы с подбором нужного
существительного, и время от времени слова изобретаются по случаю (например, «таррипои» и
«требин»). Эти наблюдения указывают, что при афазии Брока нарушение происходит на
синтаксическом уровне, а при афазии Вернике нарушение происходит на уровне слов и понятий.
Эти характеристики двух афазий подтверждены в экспериментах. В исследовании, где
тестировали нарушение синтаксиса, испытуемые в каждой пробе должны были прослушать
предложение и показать, что они его поняли, выбрав из набора картинку, которая описывалась в
предложении. Некоторые предложения можно было понять, почти не пользуясь знанием синтаксиса.
Если, например, дано предложение «The bicycle the boy is holding is broken» («Велосипед, который
держит мальчик, сломан»), то из одного только знания использованных понятий можно догадаться, что
это велосипед сломан, а не мальчик. А в предложении «The lion that the tiger is chasing is fat» («Лев, на
которого охотится тигр, — толстый») нужно сильно полагаться на синтаксис (порядок слов), чтобы
определить, что это лев толстый, а не тигр. С теми предложениями, которые не требовали глубокого
синтаксического анализа, пациенты с афазией Брока справлялись почти так же хорошо, как и
нормальные испытуемые, давая почти 90% правильных ответов. Но если предложения требовали
глубокого синтаксического анализа, пациенты с афазией Брока опускались на уровень догадок
(например, получив предложение о льве и тигре, они с равной вероятностью выбирали картинку с
жирным львом и картинку с жирным тигром). Успехи пациентов с афазией Вернике, напротив, не
зависели от синтаксических параметров предложения. Итак, афазия Брока, в отличие от афазии
Вернике, частично выражается в нарушении синтаксиса (Caramazza & Zurif, 1976). Это нарушение,
однако, не полное, потому что пациенты с афазией Брока все же способны к некоторым видам
синтаксического анализа (Grodzinski, 1984).
В других экспериментах изучались нарушения понятийной сферы у пациентов с афазией
Вернике. В одном исследовании испытуемым предъявляли одновременно 3 слова и просили выбрать те
два, которые наиболее близки по значению. Среди слов были названия животных (например, «собака»,
«крокодил») и термины, называющие людей (например, «мать», «рыцарь»). У нормальных испытуемых
главной основой выбора было различение между людьми и животными; получив, например, слова
«собака», «крокодил» и «рыцарь», они выбирали первые два. Пациенты с афазией Вернике, однако,
игнорировали это базовое различие. Пациенты с афазией Брока, хотя и отличались от нормальных
испытуемых, по крайней мере учитывали различие человек—животное. Нарушения понятийной сферы,
таким образом, сильнее выражены у пациентов с афазией Вернике, чем у пациентов с афазией Брока
(Zurif et al., 1974).
