 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
показывает, что у этих индивидов имеет место повышенная активность зон мозга, включающих
примитивные сети, по сравнению с людьми, не страдающими данным заболеванием (Baxter et al., 1990)
(см. рис. 15.3). Кроме того, люди, страдающие этим расстройством, часто испытывают облегчение,
принимая препараты, регулирующие уровень серотонина (Rapaport, 1991). Наконец, у пациентов,
хорошо реагирующих на эти препараты, как правило, наблюдается снижение активности
соответствующих зон мозга в больших масштабах, чем у лиц, слабо реагирующих на эти лекарства
(Baxter et al., 1992; Swedo et al., 1992).
Рис. 15.3. Мозг нормального индивида и страдающего обсессивно-компульсивным
расстройством. На этом изображении, полученном с помощью ПЭТ-сканирования мозга, можно
видеть различия в уровне метаболизма одних и тех же участков мозга между индивидом,
страдающим обсессивно-компульсивным расстройством, и нормальным индивидом.
Однако, как и в случае панических расстройств, у многих людей может развиться полноценное
обсессивно-компульсивное расстройство только при условии, что они обладают, помимо биологической
предрасположенности, определенной когнитивной и поведенческой предрасположенностью к этому
расстройству. Представители когнитивного и бихевиорального подхода полагают, что людям,
страдающим обсессивно-компульсивным расстройством, труднее «отключить» навязчивые мысли,
поскольку для них характерна тенденция к ригидному моралистскому мышлению (Rachman, 1993;
Salkovskis, 1989). Эти лица более склонны расценивать свои негативные навязчивые мысли как
неприемлемые и испытывать еще большую тревогу и чувство вины по поводу их возникновения. Эта
тревога еще больше мешает избавиться от подобных мыслей (Clark & de Silva, 1985). Люди,
страдающие обсессивно-компульсивным расстройством, могут также считать, что они должны уметь
контролировать любые мысли, и с трудом принимают тот факт, что у каждого человека временами
бывают негативные размышления (Clark & Purdon, 1993; Freeston et al., 1992). Эти люди склонны
считать, что наличие подобных мыслей свидетельствует о том, что они сходят с ума либо приравнивают
эти мысли к фактической их реализации в своем поведении («Если я думаю о том, что могу ударить
своего ребенка, я виноват не меньше, чем если бы я его действительно ударил»). Естественно, это еще
более увеличивает их тревогу по поводу своих мыслей, вследствие чего им становится еще труднее
избавиться от них.
Компульсии могут развиться в тех случаях, когда страдающий обсессией индивид обнаруживает,
что определенные формы поведения могут временно приглушить обсессию и возникающую в
результате ее тревожность. Снижение уровня тревожности подкрепляет эти формы поведения, и в
результате появляется компульсия. Каждый раз, когда человек испытывает обсессию, это побуждает его
проявлять формы поведения, снижающие тревожность.
Наиболее убедительным свидетельством в пользу когнитивного и бихевиорального подходов к
объяснению обсессивно-компульсивного расстройства в этом случае также является тот факт, что
методы терапии, основанные на этих подходах, оказываются наиболее эффективными при лечении
данных расстройств, о чем мы будем говорить подробнее в главе 16. В отличие от них,
психодинамические теории обсессивно-компульсивного расстройства не приводят к успешному
излечению. Согласно этим теориям, обсессии представляют собой недозволенные импульсы
(враждебность, деструктивность, неуместные сексуальные побуждения), которые были вытеснены и
проявляются в ином обличий. Человек чувствует, что они не являются частью его я, и может совершать
компульсивные действия, пытаясь нейтрализовать или искупить их. Мать, которую преследуют
обсессивные мысли об убийстве собственного ребенка, может чувствовать себя обязанной проверять по
