 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
В предыдущих главах мы отмечали, что люди реагируют не просто на объективную ситуацию, а
на субъективную ее интерпретацию. В этой главе мы видели, что даже социальное облегчение —
простейший вид социального влияния — частично зависит от интерпретации индивидом того, что
делают или думают остальные. Но, как мы сейчас увидим, определение или интерпретация ситуации
часто оказывается тем самым механизмом, посредством которого индивиды влияют друг на друга.
В 1964 году Китти Джиновезе была убита поздно ночью у своего дома в Нью-Йорк Сити. Она
сопротивлялась, и убийство заняло более получаса. Как минимум 38 соседей слышали ее крики о
помощи, но никто не помог. И ни один не вызвал полицию.
Американская публика ужаснулась этому происшествию, а социальные психологи стали
исследовать причины того, что поначалу назвали «свидетельской апатией». Их работа показала, однако,
что «апатия» — не слишком точный термин. Не просто равнодушие мешает свидетелям вмешаться в
экстренном случае. Во-первых, существует такой реальный сдерживающий фактор, как физическая
опасность. Во-вторых, вовлеченность в ситуацию может повлечь за собой длительное присутствие на
суде и другие затруднения. В-третьих, экстренные случаи непредсказуемы и требуют быстрых
незапланированных действий; немногие из нас готовы к таким ситуациям. В-четвертых, мы рискуем
оказаться в дураках, неверно интерпретировав ситуацию как экстренную, если она таковой не является.
Исследователи пришли к выводу, что «оказаться свидетелем экстренной ситуации — незавидное
положение. Будет удивительным, если вообще кто-то вмешается» (Latane & Darley, 1970, p. 247).
Мы можем предполагать, что присутствие других свидетелей придает человеку смелости и
побуждает действовать, несмотря на риск, но исследования показывают обратное: часто именно
присутствие других людей не дает нам вмешаться. Действительно, к 80-му году имелось более 50
исследований вмешательства свидетелей, из которых большинство показывают, что люди с меньшей
вероятностью приходят на помощь в присутствии других (Latane, Nida & Wilson, 1981). Полагают
(Latane & Darley, 1970), что присутствие других не дает человеку вмешаться, потому что он (а)
определяет ситуацию как неэкстренную и (б) распыляет ответственность за действия.
<Рис. Хотя многие прохожие заметили человека, неподвижно лежащего на тротуаре, ни один
не остановился помочь — посмотреть, спит ли он, болен, пьян или мертв. Исследование показывает,
что кто-то из них скорее помог бы, если бы не было других прохожих.>
Определение ситуации. Начало многих экстренных случаев неоднозначно. Пошатывающийся
человек — он болен или просто пьян? Женщине угрожает чужой или она ссорится со своим мужем? Это
дым от пожара или просто пар идет из окна? Распространенный способ преодолеть такую дилемму —
отложить действие, вести себя так, будто ничего не происходит, и посмотреть на реакцию окружающих.
Конечно же, вы, скорее всего, увидите, как другие люди по тем же самым причинам ведут себя так,
будто ничего не происходит. Возникает состояние коллективного неведения — когда каждый в группе
вводит в заблуждение всех остальных, определяя своим поведением ситуацию как неэкстренную. Все
мы слышали о панике в толпе, когда каждый человек заставляет всех остальных реагировать сверх
меры. Обратная картина, при которой толпа усыпляет действия своих членов, возможно,
распространена еще больше. Этот эффект был продемонстрирован в нескольких экспериментах.
В одном из них мужчин — студентов колледжа пригласили на интервью. Когда они расселись в
небольшой комнате ожидания, через вентиляцию в стене начал поступать дым. Некоторые испытуемые
были в комнате ожидания одни; другие находились в группах по трое. Экспериментаторы наблюдали за
ними через окно с односторонней прозрачностью и ждали 6 минут, чтобы посмотреть, предпримет ли
кто-нибудь действия или сообщит о ситуации. Из испытуемых, тестированных в одиночку, 75%
сообщили о задымлении в течение 2 минут. Напротив, из тех, кого тестировали группами, менее 13%
сообщили о дыме за весь 6-минутный период, несмотря на то что комната была переполнена дымом. Те,
кто не сообщал о задымлении, впоследствии говорили, что подумали, что это, должно быть, пар, туман
от кондиционера или смог
— практически все, что угодно, кроме настоящего пожара или экстренной
ситуации. Этот эксперимент показал, таким образом, что свидетели могут один для другого определять
ситуацию как неэкстренную (Latane & Darley, 1968).
Но, возможно, эти испытуемые просто боялись выглядеть трусами. Чтобы это проверить, было
проведено сходное исследование, в котором «экстренная ситуация» не была связана с личной
опасностью. Испытуемые в тестовой комнате слышали, как женщина-экспериментатор в отделении за
занавеской взобралась на стул, чтобы дотянуться до книжной полки, упала на пол и завопила «Ой,
господи, моя нога... не могу двинуть. Ммм... лодыжка... не могу свалить с себя эту штуку». Она
продолжала стонать еще примерно минуту. Весь инцидент длился около 2 минут. Только занавеска
отделяла офис этой женщины от комнаты тестирования, где сидели испытуемые — в одиночку или
