 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Как устранить или уменьшить риск здоровью за счет собственного поведения, насколько
ответственно и бережно человек будет относиться к собственному телу, — в существенной мере
зависит от социального научения в период первичной социализации и от динамических процессов в
группе в подростковом возрасте.
Поведению, вредному для здоровья, очень способствуют — а также
стабилизируют его — и специфические рыночные структуры (реклама, наличие и свободная продажа
вредящих здоровью веществ, таких как табак, спиртные напитки и т. д.), и психосоциальная уязвимость.
Такого рода психическая и социальная уязвимость (кризис Я-концепции в подростковом возрасте,
давление социальных и межличностных проблем и т. д.) варьирует в зависимости от социальной
принадлежности и пола; часто она взаимосвязана с определенными установками, ценностными
позициями и привычками, и все это вместе способствует формированию специфического «жизненного
стиля». Отдельные способы поведения, вредные для здоровья, — курение сигарет, алкоголизм или
гиподинамия — являются составляющими общего жизненного стиля, и поэтому их изолированное
изменение вне этого контекста удается только что с большим трудом.
В менее образованных группах населения, среди людей молодого и среднего возраста
жизненный стиль, представляющий риск для здоровья, встречается в два-три раза чаще, чем в группах
населения, где большинство индивидов имеет 12- или 13-летнее школьное образование (Blaxter, 1990;
Fox, 1988; Mielck, 1994). Если человек испытывает профессиональные перегрузки (например, сменная
работа, сжатые сроки, монотонность труда), то этот перепад может стать еще больше.
Во многих работах был доказан вектор социального слоя как для вредного для здоровья
жизненного стиля, так и для частоты «болезней цивилизации» — сердечно-сосудистых заболеваний или
рака (в частности, рака легких). Интересно, что объяснить вредным для здоровья поведением можно
только небольшую часть изменчивости в распределении болезней, специфических для социального
слоя: так, в одной серьезной работе этим объясняется всего лишь около 25% вариантности в
распределении коронарных заболеваний сердца (Marmot, 1994). А это значит, что мы должны и дальше
искать ответы на вопрос о решающих детерминантах социально дифференцированной заболеваемости и
смертности.
2.4. Хронический социоэмоциональный дистресс и здоровье
Мы разобрали три аспекта соотношения пользы и затрат человеческой общности применительно
к здоровью человека: участие в общественной подсистеме охраны здоровья и в обслуживании больных,
наличие материальных условий для здорового или соответственно нездорового образа жизни и,
наконец, включенность в сформированный обществом жизненный стиль, который может либо
способствовать, либо препятствовать нездоровым способам поведения. Но необходимо упомянуть и
еще один, четвертый аспект, которому приписывается главное значение в биопсихосоциальном
понимании здоровья и болезни человека.
Страдание, которое причиняет индивиду общество, в форме подавления, ущемления прав,
завышенных требований, остракизма или другого рода межчеловеческих конфликтов, — вызывает
сильные, без конца повторяющиеся негативные эмоции угрозы, страха и беспомощности, а также
раздражение и досаду, которые со своей стороны вызывают в организме состояния активации
(хронический социоэмоциональный дистресс). Опосредованно, через вегетативную нервную систему,
нейроэндокринную и иммунную системы, такая активация способна надолго нарушать налаженное
взаимодействие физиологических функций и способствовать патофизиологическим процессам, вплоть
до органических поражений. На сегодняшний день эта цепь событий особенно убедительно доказана
для сердечно-сосудистых заболеваний, но то же самое, без сомнения, имеет силу и для ряда других
хронических болезней, и особенно тогда, когда в патогенез вовлекается иммунная система.
С социологической точки зрения интенсивность и драматизм переживания социоэмоциональных
дистрессов определяется тем фактом, что подобные испытания угрожают базовым потребностям
индивида — потребностям в успешном обмене между, с одной стороны, саморегуляторной активностью
(позитивный опыт самоэффективности, самооценки и своей соотнесенности (см. ниже)) и, с другой
стороны, общественной структурой шансов и вознаграждения. Эти три важные для индивидуального
благополучия саморегуляторные потребности обычно реализуются и экстернализуются в рамках
социального статуса индивида и сообщающейся с этим статусом социальной роли (трудовая роль,
семейная или партнерская роль, роль члена организации, союза и т. д.). Приписывая индивиду какой-то
социальный статус, общество предоставляет ему определенные возможности и со своей стороны
