 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Рис. 9.6. Перспектива столкнуться с негативным стереотипом может стать причиной ухудшения
показателей и деидентификации
Именно это и происходит в действительности: по мере того как чернокожие подростки
продвигаются от 8-го класса к 10-му, связь между их самооценкой и академическими успехами
постоянно ослабевает (Osborne, 1995). Более того, они склонны считать, что при поступлении в колледж
или университет они пользовались гендерными или расовыми привилегиями, и те, кто оценивает их
компетентность, относится к ним снисходительно (Brown et al., 2000). Поэтому, считает Стил, лучше
создать для учащихся такие условия, при которых они поверили бы в свои возможности. В другом
поставленном его группой эксперименте чернокожие студенты благожелательно реагировали на
критику выполненных ими письменных работ, если при этом им говорили следующее: «Я не стал бы
утруждать себя перечислением твоих недостатков, если бы не думал, основываясь на том, что прочитал
в твоей работе, что ты способен претендовать на более высокую оценку» (Cohen et al., 1999).
Если негативные стереотипы способны ухудшить показатели, то, может быть, позитивные
улучшают их? Это не исключено (Shin, Pittinsky & Ambady, 1999). Если перед тестированием
математических способностей женщин азиатского происхождения им задавали вопросы, напоминавшие
им об их гендерной принадлежности, результаты тестирования ухудшались (по сравнению с
результатами контрольной группы). Если же им таким же образом напоминали об их азиатском
происхождении, результаты улучшались. Негативные стереотипы мешают людям проявить все их
способности, а позитивные, судя по всему, помогают.
Социальная идентификация
Мы, люди, — социальные животные. Мы унаследовали от своих предков способность защищать
себя и находить себе пропитание, живя группами. Люди поддерживают свои группы, ради них они
готовы на убийство и на смерть. Поэтому не приходится удивляться тому, что мы отождествляем себя с
нашими группами, как пишут австралийские социальные психологи Джон Тернер (Turner, 1981, 1987,
1991, 1999) и Майкл Хогг (Hogg, 1992, 1996, 2000) и их коллеги. Наша Я-концепция — ощущение того,
кто мы такие, — включает в себя не только некую персональную идентификацию (ощущение наших
личных качеств и установок), но и социальную идентификацию.
Фиона идентифицирует себя как
женщину, как австралийку, как лейбористку, как студентку Университета Нового Южного Уэльса
[Новый Южный Уэльс — один из штатов Австралии. —
Примеч. перев.], как одного из членов семьи
Макдональд. Подобные социальные идентификации для нас — своего рода игральные карты, и в
зависимости от обстоятельств мы «открываем» то одну, то другую.
Джон Тернер, работая вместе с ныне покойным британским социальным психологом Генри
Таджфелом (Henry Tajfel)
(Tajfel произносится как Тошфел) предложили теорию социальной
идентификации, основанную на следующих допущениях:
—
Мы категоризируем: нам представляется полезным распределять людей, включая и нас самих,
по категориям. Назвать кого-либо индусом, шотландцем или водителем автобуса значит
воспользоваться некоей «стенографией» для описания других особенностей этих людей.
—
Мы идентифицируем:
мы ассоциируем себя с какими-то определенными группами
(категория «мы») и получаем от этого выгоду в виде самооценки.
—
Мы сравниваем: мы противопоставляем наши группы остальным группам (категория «они»)
с явным предрасположением в пользу собственных групп.
Мы оцениваем себя отчасти благодаря своему членству в той или в иной группе. Чувство
сопричастности (мы-чувство)
усиливает нашу Я-концепцию. Нам комфортно.
Мы ищем не только
самоуважения, но и возможности гордиться своей группой (Smith & Tyler, 1997). Более того, то, что мы
