 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
дописать предложение «Я — ...». (Вы могли бы дать 5 ответов на этот вопрос? Каких?) Взятые вместе,
эти ответы и дадут то, что называется вашей Я-концепцией.
В центре наших миров: наше чувство Я
Элементы вашей Я-концепции — убеждения, с помощью которых вы определяете себя,
представляют собой ваши Я-схемы (Marcus & Wurf, 1987). Схемы — это шаблоны сознания, с помощью
которых мы организуем наши миры. Наши Я-схемы — наше восприятие самих себя как спортивных,
слишком толстых, умных или каких-либо еще — активно влияют на то, как мы обрабатываем
социальную информацию. Они влияют на то, как мы воспринимаем, запоминаем и оцениваем и
окружающих, и самих себя. Если занятие спортом является центральной частью вашей Я-концепции, то
вы, скорее всего, будете обращать внимание на то, насколько тренированны фигуры других людей и
какие спортивные навыки они демонстрируют. Вы будете без труда вспоминать эпизоды, связанные со
спортом, и живо интересоваться информацией, соответствующей этой Я-схеме (Kihlstrom & Cantor,
1984). Я-схемы, которые составляют нашу Я-концепцию, действуют в нашем сознании подобно системе
Дьюи
[Dewey Decimal System — десятичная система классификации Дьюи (система Дьюи).
Библиотечная система классификации книг, при которой все области знания делятся на 10 классов, а
внутри каждого класса выделяются десятичные подклассы, разделы и подразделы. Разработана в 1876 г.
Мелвилом Дьюи. — Примеч. науч. ред.], предназначенной для систематизации и поиска информации.
Ссылка на себя
Рассмотрим, как Я влияет на память (это явление известно как «эффект ссылки на себя»):
информация, релевантная нашим Я-концепциям, быстро обрабатывается и хорошо запоминается
(Higgins & Bargh, 1987; Kuiper & Rogers, 1979; Symons & Johnson, 1977). Возьмем, например, такое
слово, как «общительный». Если вас спросят, подходит ли это определение к вам, вы лучше запомните
его, чем если вас спросят, насколько оно подходит к кому-нибудь другому. Если нас попросят сравнить
себя с каким-нибудь персонажем короткого рассказа, мы лучше запомним этот персонаж. Через два дня
после разговора с кем-либо мы лучше всего вспоминаем то, что наш собеседник сказал про нас (Kahan
& Johnson, 1992). Следовательно, воспоминания формируются вокруг наиболее интересного для нас
«предмета» — нас самих. Когда мы думаем о чем-то, что имеет к нам прямое отношение, мы лучше это
запоминаем.
Эффект ссылки на себя иллюстрирует основополагающий факт жизни: в центре нашего мира
находится восприятие нашего собственного Я. Поскольку нам свойственно видеть себя главным
действующим лицом, мы переоцениваем степень нацеленности на нас поведения окружающих. Нередко
мы считаем себя ответственными за события, в которых играли лишь второстепенные роли (Fenigstein,
1984). Оценивая действия или поведение других людей, мы нередко непроизвольно сравниваем их с
собственными действиями и поведением (Dunning & Hayes, 1996). А если во время какого-либо
разговора мы услышим, что кто-то, не участвующий в нем, произнес наше имя, наш «слуховой радар»
мгновенно переключает наше внимание с собеседника на этого человека.
{Воображаемые возможные Я Опры Уинфри, в том числе и Я-тучная, которого она смертельно
боялась, Я-богатая и Я-готовая прийти на помощь, стали для нее стимулами трудиться ради достижения
именно такой жизни, к какой она стремилась}
Так как в фокусе нашего зрения находится наша собственная персона, мы с готовностью
допускаем, что и окружающие постоянно замечают и оценивают нас. Томас Гилович и его коллеги
продемонстрировали это, попросив нескольких студентов Корнеллского университета перед тем, как
войти в комнату, в которой сидели их товарищи, надеть футболки с портретом Барри Манилоу (Gilovich
et al., 2000). [Барри Манилоу — поп-певец, композитор, звезда эстрады 1970-х гг. Его песни занимали
первые строчки в хит-парадах, а практически каждая пластинка становилась платиновой. Свою карьеру
он начал с выступлений в клубах с сомнительной репутацией.]
Юноши смущались, заходя в комнату,
так как думали, что уж никак не меньше половины приятелей заметят их «наряд». На самом же деле на
него обратили внимание лишь 23% собравшихся. Этот «эффект всеобщего внимания» проявляется не
только по отношению к нашей вычурной одежде или неряшливой прическе, но и по отношению к
нашей тревожности, раздражительности или склонностям: их замечает гораздо меньшее число людей,
чем мы думаем. Остро осознавая свои чувства, мы нередко считаем, что они очевидны и для других,
однако это заблуждение. То же самое справедливо и в отношении наших промахов в присутствии
