 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
время допускать и поощрять смелые шаги в неведомое, чтобы можно было нащупывать опорные
пункты для поисков новых путей исследования. Так сейчас и поступает все большее число ученых: они
не хотят отбрасывать a priori ни одну из непроверенных гипотез. Долгий поиск доказательств
существования или отсутствия тех или иных явлений может иногда показаться бесполезной тратой
времени. Но в науке, как и везде, потеря времени часто оборачивается его выигрышем.
Перцептивная защита
Порог восприятия тесно связан с уровнем активации мозга. У бодрствующего и внимательного
индивидуума он может быть пониженным, чтобы облегчить поступление и расшифровку сигналов. Но
он может быть повышенным во время засыпания или при некоторых других состояниях сознания, когда
поток информации фильтруется и восприятие ослаблено.
Кроме того, мозг
— и мы это наблюдали
— даже у полностью бодрствующего человека
способен, видимо, в любую минуту изменить порог: все зависит от того, важна ли для него получаемая
информация или нет. Так происходит, когда извне поступают сообщения, эмоциональный заряд
которых трудно переносим (McGinnies, 1949). Было отмечено, что слово-табу, относящееся к сексу,
например слово vagin [1], на мгновение предъявленное в написанном виде с помощью тахистоскопа,
распознавалось труднее, чем часто употребляемые слова вроде vague [2]
или matin [3], хотя в них
столько же букв и их общая структура сходна. Чтобы узнать обычное короткое слово, в среднем
достаточно десятой доли секунды, но для слова-табу нужно бывает удвоить, а иногда и утроить это
время.
[1: Влагалище (фр.).
2: Неясный (фр.).
3: Утро (фр.).]
Некоторые авторы поставили под сомнение факт существования такого рода перцептивной
защиты от слов, считающихся неуместными. Они полагают, что некоторые слова просто менее
употребительны, а потому и воспринимаются труднее, чем другие, более «ходовые». Это могло бы
относиться и к словам, весьма обычным в разговорном языке, но редко употребляемым в письменной
речи. Но как же тогда объяснить явную эмоциональную реакцию, регистрируемую с помощью
полиграфа в тех случаях, когда испытуемые затрудняются прочитать слово-табу. Действительно, у
испытуемого могут появляться на коже капельки пота и учащаться ритм сердца даже тогда, когда сила
зрительного стимула была значительно ниже порога восприятия. По мнению некоторых критиков, это
просто доказывает, что слово-табу, даже узнанное, всегда трудно произнести вслух в присутствии
посторонних, особенно если человек не уверен в правильном прочтении. Но как же тогда объяснить тот
факт, что у некоторых испытуемых эти и именно эти слова узнаются намного раньше, чем другие (даже
тогда, когда стимул ниже порога восприятия), что уже явно говорит о наличии какого-то механизма
перцептивной бдительности?
Объяснения таких феноменов опираются на уже сформулированную Фрейдом мысль о том, что
на уровне сознания действует некая цензура, которая мешает определенным социально неприемлемым
образам или желаниям пересечь порог восприятия. Наши нынешние, пока еще неполные, знания о
работе мозга позволяют выдвинуть на этот счет ряд гипотез.
Одна из них касается первого уровня памяти — сенсорной памяти. Речь идет о механизме,
благодаря которому сигналы очень недолго (1/4 секунды) сохраняются на уровне рецепторов (см. гл. 8),
пока не будет решено, переводить их отсюда в кратковременную память или нет. Это решение зависит
от высшего, когнитивного уровня, где и может действовать цензура, о которой говорил Фрейд.
Возможно, эта цензура осуществляется в правом полушарии, которое, эмоционально и более
глобально реагируя на раздражитель, проникает в его смысл быстрее, чем более рациональное левое
полушарие, и не позволяет последнему продолжать декодирование слова.
По мнению Диксона (Dixon, 1971), все сигналы, не допущенные в сознание механизмами
цензуры, очевидно, обрабатываются какой-то более примитивной системой на предсознательном
уровне. Они, возможно, составляют резерв — источник спонтанно возникающих образов и свободных
ассоциаций — и таким образом в свою очередь играют роль в активации организма. Это может
проявляться, например, в сновидениях (досье 4.1), в молниеносных вспышках интуиции у творческих
работников или, как мы увидим позже, в условиях сенсорной изоляции.
