 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
состояние, что им требуется лечение?
Пациентка: Нет, это зависит от того, насколько важен этот экзамен для человека.
Терапевт: Правильно, и кто решает, насколько он важен?
Пациентка: Я.
Терапевт: Итак, мы должны исследовать ваше отношение к экзамену (или то, что вы думаете
об экзамене) и как оно влияет на ваши шансы поступить в школу права. Вы согласны?
Пациентка: Согласна...
Терапевт: Так что означал провал?
Пациентка: (Плача) Что я не смогу поступить в школу права.
Терапевт: И что это означает для вас?
Пациентка: Что я недостаточно умна.
Терапевт: Что-нибудь еще?
Пациентка: Что я никогда не смогу быть счастливой.
Терапевт: И какие чувства вызывают у вас эти мысли?
Пациентка: Я чувствую себя очень несчастной.
Терапевт: То есть вас делает очень несчастной значимость провала на экзамене. В сущности,
предположение, что вы никогда не сможете быть счастливой, является важным фактором,
делающим человека несчастным. Таким образом, вы загоняете себя в ловушку — согласно определению,
неспособность поступить в школу права равна «я никогда не смогу быть счастливой. (Beck et al., 1979,
p. 145-146)
Оценка когнитивной модели
Когнитивная модель получила очень широкое признание. В дополнение к бихевиористам,
которые теперь включают когнитивные понятия в свои теории научения, огромное множество
клиницистов полагают, что процессы мышления представляют собой намного большее, чем
обусловленные реакции. Когнитивные теории, исследования и методы лечения развиваются в столь
многих интересных направлениях, что эта модель теперь рассматривается как независимая от
поведенческой школы, которая дала ей жизнь.
Приблизительно 5% современных терапевтов идентифицируют свой подход как когнитивный
(Prochaska & Norcross, 1994). Этот общий процент в действительности отражает раскол в клиническом
обществе. Когнитивную терапию преимущественно используют 10% психологов и других
консультантов, в сравнении со всего лишь 1% психиатров и 4% социальных работников (Prochaska &
Norcross, 1994; Norcross, Prochaska & Farber, 1993). Вдобавок, опросы показывают, что число
специалистов, использующих когнитивные подходы, растет.
Имеется несколько причин, объясняющих популярность этой модели. Во-первых, в центре ее
внимания
находится самый уникальный из человеческих процессов — человеческое мышление.
Подобно тому как наши специфические когнитивные способности обусловливают столь многие
достижения человека, они могут также нести ответственность за специфические проблемы,
обнаруживаемые в человеческом функционировании. Именно поэтому модель, которая рассматривает
мышление в качестве основной причины нормального и аномального поведения, притягивает к себе
многих теоретики, получивших самую разную подготовку.
Когнитивные теории являются также объектом многочисленных исследований. Ученые
установили, что для многих людей с психологическими расстройствами действительно характерны
ущербные допущения, мысли или мыслительные процессы (Whisman & McGarvcy, 1995; Gustafson,
1992).
Еще одна причина популярности когнитивной модели заключается во впечатляющих успехах
когнитивных методов терапии. Например, они оказались очень эффективными при лечении депрессии,
панического расстройства и сексуальных дисфункций (DeRubeis & Crits-Christoph, 1998; Holion & Beck,
1994; Carey et al, 1993).
Тем не менее когнитивная модель также имеет свои недостатки (Beck, 1997, 1991; Meichenbaum,
1997, 1992). Во-первых, хотя когнитивные процессы явно участвуют во многих формах патологии, их
конкретную роль еще предстоит определить. Познавательные способности, наблюдаемые у
психологически проблемных людей, вполне могут быть скорее следствием, чем причиной их
трудностей.
Во-вторых, хотя когнитивные методы терапии определенно помогают многим людям, они
