 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
свою жизнь и решения (May & Yalom, 1995, 1989; May, 1987, 1961). Такие люди обречены на пустую,
неаутентичную жизнь. Их доминирующими эмоциями являются тревога, фрустрация, отчужденность и
депрессия.
<Отказ от желания ощущать себя жертвой. Делая акцент на потребности принять
ответственность, признать свой выбор и жить содержательной жизнью, экзистенциальные терапевты
побуждают своих клиентов отказаться от желания ощущать себя жертвой. (Calvin & Hobbes, 1993
Watterson)>
Экзистенциалисты могли бы увидеть в Филипе Бермане человека, чувствующего на себе
избыточное давление со стороны сил общества. Он считает своих родителей «богатыми, влиятельными
и эгоистичными» и видит в своих преподавателях, знакомых и работодателях источник насилия и гнета.
Он неспособен оценить свой жизненный выбор и свою способность находить смысл и
определять направление. Уход становится у него привычкой — он оставляет одно место работы за
другим, кладет конец всем любовным отношениям, бежит от трудных ситуаций и даже совершает
суицидальную попытку.
В
экзистенциальной терапии людей побуждают взять на себя ответственность за свою жизнь и
свои проблемы. Им помогают осознать свою свободу, с тем чтобы они могли выбрать иной курс и
наполнить свою жизнь большим смыслом и ценностями (May & Yalom, 1995, 1989).
Экзистенциальная терапия — терапия, которая побуждает людей взять на себя
ответственность за свою жизнь и наполнить ее большим смыслом и ценностями.
Как правило, экзистенциальных терапевтов волнуют больше цели терапии, чем использование
конкретных приемов; методы сильно варьируются от клинициста к клиницисту (Johnson, 1997; May &
Yalom, 1995, 1989). В то же время большинство уделяют особое внимание отношению между
терапевтом и клиентом и пытаются создать атмосферу, в которой оба могут быть откровенными,
продуктивно работать вместе, учиться и расти (Frankl, 1975, 1963).
Пациент: Я не знаю, зачем я продолжаю сюда приходить. Все, что я делаю, — это говорю вам
одно и то же снова и снова. Я этим ничего не добиваюсь.
Врач: Я тоже устал выслушивать одно и то же снова и снова.
Пациент: Может быть, мне перестать ходить.
Врач: Вам решать.
Пациент: Что, по-вашему, мне следует сделать?
Врач: А что вы хотите сделать?
Пациент: Я хочу выздороветь.
Врач: Прекрасно.
Пациент: Если вы полагаете, что мне следует остаться, о'кей, я останусь.
Врач: Вы хотите, чтобы я велел вам остаться?
Пациент: Вам лучше знать; вы — врач.
Врач: Я похож на врача? (Keen, 1970, р. 200)
Экзистенциальные терапевты не считают, что экспериментальными методами можно адекватно
проверить эффективность их лечения (May & Yalom, 1995, 1989). На их взгляд, исследование, которое
низводит индивидуумов до тестовых оценок или показателей на какой-нибудь шкале, только
обесчеловечивает их. Поэтому неудивительно, что эффективности этого подхода посвящается очень
немного контролируемых исследований (Prochaska & Norcross, 1994). Как бы то ни было, 5%
сегодняшних терапевтов используют подход, являющийся в основном экзистенциальным (Prochaska &
Norcross, 1994).
Оценка экзистенциально-гуманистической модели
Экзистенциально-гуманистическая модель притягивает к себе многих людей как в клинической
сфере, так и вне ее. Признавая специфические трудности человеческого существования,
гуманистические и экзистенциальные теоретики затрагивают аспект психологической жизни, о котором
обычно забывают ученые, придерживающиеся других моделей (Fuller, 1982). Кроме того, факторы,
которые, по их словам, крайне важны для эффективного функционирования — принятие себя,
личностные ценности, личностный смысл и личностный выбор, — явно отсутствуют у многих людей с
психологическими нарушениями.
