 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
сов. психологии доминировало рассмотрение Д. в качестве объяснительного принципа всей
психической жизни, что существенно ограничивало пространство психологической мысли: лишь
частично затрагивалась проблематика человек и мир, бытие и сознание, душа и дух,
созерцание и
вчувствование, свободное действие и свободная воля. Погружение в это пространство поможет сказать
и новое слово о Д.
Всеобщая структура Д. включает, в себя цель, средство, результат и сам процесс Д.
Целесообразный характер Д. приводит к тому, что одним из главнейших ее условий и оснований
является сознание, понимаемое в самом широком смысле — не только как совокупность самых
различных форм сознания, но и как множество его внутренних регулятивов (потребностей, мотивов,
установок, ценностей и т. д.). Лишь с т. зр. характеристики всеобщей структуры Д. имеет смысл т. н.
методологический принцип единства сознания и Д. В приводимых ниже схемах Д. как раз переменными
являются ее более или менее осознаваемые регулятивы и задаваемые сознанием общие цели и смыслы.
Психологами предложено большое число концептуальных схем Д., выходящих за пределы
классической триады: цель, средство, результат; и за пределы схемы А. Н. Леонтьева,
в которой Д.,
действию, операции поставлены в соответствие мотив,
цель, условие. В схеме С. Л. Рубинштейна
присутствуют: мотив, цель, средство, социальная ситуация, результат, оценка; в схеме В. В. Давыдова —
потребность, мотив, задача, способ действия. При этом разные компоненты несут разную
функциональную нагрузку на уровнях Д., действия и операции. В схеме Г. П. Щедровицкого,
анализировавшего мыследеятельность, присутствуют: цель, задача, исходный материал, средства,
процедура, продукт. В схеме О. А. Конопкина, изучавшего саморегуляцию Д., имеются: цель, модель
условий, программа, критерий успеха, информация о результатах, решение о коррекции. Схема В. Д.
Шадрикова кольцевая: мотив, цель, программа, информационная основа, принятие решения,
профессионально важные качества. В схеме Г. В. Суходольского: потребность, направленность, мотив,
цель, результат, оценка. Наконец, В. Э. Мильман, рассмотревший многие схемы Д., предлагает свой
вариант: потребность, мотив, объект, цель, условия среды, средства, состав, контроль, оценка, продукт.
Перечисленные схемы приведены не для того, чтобы дать пространство для выбора одной из
них. Они трудно различимы, хотя и существенно неполны. В них лишь косвенно присутствуют
аффективно-личностные компоненты, состояния напряженности, тревожности, меры значимости,
смыслы, ценности и пр. Преобладают мотивационно-целевые и оперативно-технические компоненты Д.
Т. о., теоретическое воспроизведение Д. не только схематично, но и существенно неполно. Объяснение
состоит в том, что изучалась не Д. в целом, а ее основная единица: изучались действия, входящие в
состав Д. и вырванные в целях изучения из контекста Д. Юдин справедливо заметил, что
квинтэссенцией психологической теории Д. оказалось знание о действиях. О правоте его говорит и то,
что размышления ее создателей о действии значительно интересней и содержательней, чем о Д.
Сказанное относится не только к изучению Д. как таковой, как некоторого инварианта, но и к изучению
отдельных видов Д. напр., общения, игры, учения, труда. Они крайне редко рассматривались в полном
объеме. Преобладало изучение компонентов. Да и сама ситуация исследования Д. накладывает на нее и
на испытуемого такие ограничения, что Д. перестает отвечать ее исходному смыслообразу как
свободной Д., т. е. когда есть свобода в постановке цели, выборе или создании средств и т. д.
Психология и психологи имеют дело с навязанными или заданными, вынужденными формами
Д.; еще чаще — с зародышевыми видами Д., ее эмбрионами, напр., когда речь идет о ведущей Д.
общения у младенца или о ведущей Д. учения у младших школьников. Они заслуживают скорее
наименования «пра-деятельность» (Б. Г. Мещеряков). Сказанное вовсе не умаляет реальных
достижений, имеющихся в рамках деятельностного подхода. Однако о психологической теории Д.
говорить преждевременно. Более адекватно говорить о психологической проекции категории Д. на
психологию. При этом взят лишь один из вариантов этой категории — гегелевско-марксовый — и
оставлены в стороне др. варианты, напр., праксеология, прагматизм, философская антропология (А.
Гелен).
Психологи пока шли от Д. к психике, к сознанию и личности, пытаясь их понять, привлекая
категорию Д. Но ведь последняя сама нуждается в понимании и объяснении с т. зр. психологии. А по
пути от сознания, личности, души и духа к Д. психология делает лишь первые робкие шаги.
Необходимо преодолеть устоявшийся схематизм сознания психологов, что предметная Д., якобы
лишенная модуса психического, погружаясь извне внутрь рождает психику или становится
психической. В свое время Ч. Шеррингтон искал место памяти и предвидения в действии, а не в мозге,
не внутри. Аналогично, Рубинштейн предполагал, что действие в зачатке содержит все элементы
психологии, включая эмоции. Д. и действие насыщены когнитивными и аффективно-личностными
