 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
Для этого полезно обратиться к след. забытым наукой словосочетаниям не как к странным
метафорам, а как к предмету серьезных научных размышлений и исследований.
1-й ряд, оптимистический, вдохновляющий, духотворящий: духосфера, духопроводность; сила
духа, памятник духа, печать духа, культура духа. Эпитет «духовный» прилагается к след. словам:
вертикаль, субстанция, материнство, лоно, созревание,
близость, потенции, организм, конституция,
генофонд, установка, фон, начало, опора, устои, ситуация, зеркало, облик, здоровье,
равновесие,
единство, измерение, красота, взор, нерв, свет, обоняние,
личность,
жажда, поиск, руководство,
обновление, потребности, способности,
практика, производство, оборудование, мастерская, уклад,
упражнения, развитие, рост, общение,
результат, подвиг, возраст,
расцвет, наследие, царство, род,
родина, щедрость, самоопределение, самоотречение, аскеза, величие, бытие, жизнь,
перспектива,
вселенная...
2-й ряд, пессимистический, трагический: нечистый дух, злой дух, нищета духа; здесь эпитет
«духовный» прилагается к словам с отрицат. коннотацией:
варварство, слабость, слепота, нагота,
искушение, ложь, спячка, идол, насилие, геноцид, капитуляция, рабство, рынок, онанизм, ничтожество,
маразм, самообнажение, разброд, небытие, смерть, преисподняя...
За этими перечнями стоит онтология (анатомия, физиология, реальные средства, инструменты и
функции) духа, зафиксированная в языке, в искусстве, в религии, в бытийных слоях народного
сознания, в народной памяти и поведении. От этого богатства отказалась научная психология.
Поскольку природа духа есть свобода («дух дышит, где хочет»), то игнорирование духа — это одна из
причин, м. б. даже главная, капитуляции психологии перед явлением свободы, будь то свободная воля,
свободное действие или свободная личность.
Краткость 2-го ряда в приведенных перечнях вовсе не означает, что скрывающаяся за ним
онтология слабее той, которая скрыта за 1-м. Она слабее, поскольку рано или поздно обнаруживается
внутреннее и конечное бессилие энтузиазма и энергии зла. Поэтому она значительно более нетерпелива,
агрессивна, коварна, каверзна, пользуется незаконными приемами, далеко выходящими за пределы
духовных распрей. А дух долго терпит! Страшится попасть во 2-й ряд.
В этих перечнях все названо, поименовано, без чего не м. б. сознательного пересмотра себя,
самопроверки, самоосуждения. Не м. б. ни смирения, ни одоления гордыни и самообожения, ни
подвижничества, ни личного и общественного покаяния. Без этого не м. б. ни возрождения, ни
выпрямления духа. Наука, философия и религия не обладают монополией на изучение Д. и природы
духа. Иное дело, что у теологии имеется огромный опыт в познании духа, а современной науке полезно
вначале хотя бы его признать!
Против утилитарной интерпретации духа резко протестовал Г. Г. Шпет:
«Только дух в
подлинном смысле реализуется — пусть даже материализуется, воплощается и воодушевляется, т. е.
осуществляется в той же природе и душевности, но всегда возникает к реальному бытию в формах
культуры. Природа просто существует, душа живет и биографствует, один дух наличествует, чтобы
возникать в культуру, ждет, долготерпит, надеется, все переносит, не бесчинствует, не превозносится,
не ищет своего... Дух — источник всяческого, в т. ч. и любви. Дух — не метафизический Сезам, не
жизненный эликсир, он реален не "в себе", а только в признании. "В себе" он только познается, в себе
он только идея. Культура, искусство — реальное осуществление. Дух создается...» (Соч. — М., 1989 —
С. 359).
А. С. Пушкин, невзирая на зубоскальство дикарей, на понятном, хотя бы по буквам, для них
языке запечатлел раз и навсегда о всяком истинном творческом духе: «Мы рождены для вдохновенья,
для звуков сладких и молитв». Из истории культуры никакие электрификаторы, никакие Сальери
отныне уже не вытравят этих слов, и эти слова будут волновать человека, пока не будет упразднен сам
язык Пушкина. У Пушкина это было уже спонтанным творчеством духа, манифестацией какого-то
забитого и забытого, но не угасшего вовсе порыва рус. духа. Теперь требовалось его «рефлексивное
осознание и уяснение» (Шпет).
Эти слова были написаны почти 80 лет назад, а рефлексивное осознание и уяснение проходило
на фоне запретов и убийств писателей и поэтов, философов и ученых, в их числе и автора этих слов.
Уяснение продолжается и сегодня. И все же Шпет был прав: пушкинские слова вытравить не удалось,
не удалось остановить и творчество духа, хотя усилия предпринимались неимоверные. До чего нужно
было довести большого философа — М. Мамардашвили, чтобы он воскликнул: «Д. — это не болезнь!»
Важнейшим признаком Д., как объяснял нам А. А. Ухтомский,
является доминанта на лицо другого.
Лишь в этом случае о человеке можно говорить как о лице. (В. П. Зинченко.)
ДУША (англ. soul; греч. ????; лат. anima).
